|
Ауробиндо, Мать, Сатпрем
|
|
| kualspb_2013 | Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 14:53 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| Ауробиндо, Мать, Сатпрем (Интегральная Йога)
Шри Ауробиндо Гхош (1872-1950)
Мать (Мирра Ришар, 1878-1973)
Сатпрем (Бернар Анженже, 30 октября 1923 — 9 апреля 2007)
http://lotos.name/index.php
http://integralyoga.ru/
http://integral-yoga.narod.ru/etc/contents-short.win.html
http://saphronov.msk.ru/new_cons/index.html
ххххххххххххххххх
_001
Сатпрем - (1 книга трилогии) "Мать, или Божественный материализм"
«Можно ли надеяться, что вот это тело, инструмент нашего нынешнего существования на земле, постепенно превратится в то, что сможет явить высшую жизнь, или придётся начисто отказаться от этой формы жизни и принять другую, которой на Земле ещё и нет вовсе?.. Будет ли сохранена непрерывность, или новое появится внезапно? Удастся ли нам постепенно перейти от нынешнего существования к тому, чем стремится стать наш внутренний дух, или придётся решиться на разрыв, то есть отбросить настоящую человеческую форму бытия и ждать появления новой формы? Мы ведь даже предвидеть не можем, как она появится, и как она будет связана с нашей жизнью, сегодняшней жизнью».
«Подготовительные периоды неизмеримо долги - прошлое изживается, будущее подготавливается - они очень длинны, скучны и однообразны: одно и то же повторяется без конца и кажется, что так будет продолжаться вечно. И вдруг, ни с того, ни с сего, между двумя такими периодами случается изменение. Вот так на земле появился человек. А сейчас появится что-то другое, иное существо».
«Я бывала во всех человеческих зданиях, - рассказывала Она сразу после своего видения, - во всех, но не совсем обычных - в философских, религиозных, духовных; всё это символизировалось огромными зданиями - высоченными домами, по сравнению с которыми люди казались не выше вот этой табуретки. Пока я прогуливалась там, ко мне то и дело подходили люди, и каждый говорил: "Я знаю истинную дорогу". Я шла за ними к открытой двери, за ней виднелась безбрежная земля, но стоило нам подойти поближе, дверь закрывалась!.. Мне было смешно, и я думала: "Это действительно забавно!" Представь себе: пока они говорили, за дверью виднелись безбрежные просторы, яркий свет - просто чудесно! А подойди поближе - закрыто! Правда, очень интересно. Там было, было... множество народу, и всё время появлялись новые лица - мужчины, женщины, юноши, старики, люди из самых разных, каких только можно себе представить, стран. А продолжалось всё это очень долго.
Помню одного из них, я сказала ему: "Да, тут чудесно, но это не похоже на настоящую пищу, вы всё равно голодны".
Мы уже упоминали о происшествии в лесу Фонтенбло, когда Она, убегая куда глаза глядят от подружек, сначала выскочила на обрыв, а затем оказалась на дороге, покрытой гравием - Мирра не смогла удержаться наверху и упала: «Раз! И я полетела. Мне было лет десять, может быть, одиннадцать, словом, ни о каких там чудесах я и не думала - просто полетела и всё. Я чувствовала, как что-то поддерживает меня, несёт и буквально опускает на землю. На камни». Эту историю можно связать с чем угодно, но интереснее всего в ней следующее замечание Мирры: «Представляешь, я не видела в этом ничего сверхъестественного! Ни царапинки, ни пылинки, я цела и невредима. Я падала медленно-медленно. Когда люди сбежались, чтобы посмотреть, что произошло, я сказала: "Всё в порядке! Со мной ничего не случилось"». Вот именно, «ничего», никакой мысли - в том-то и дело, что мыслей не было; задумайся Она хоть на секунду, и Её нос был бы расквашен, а то и похуже. Откуда же берётся это самое «похуже»? Не думайте о нём, и оно минует вас. Считайте, что всё идет нормальным порядком, и вас, в полном соответствии с ним, что-то поддержит в воздухе. Это просто. Сама простота. Может быть, гравитация существует только в наших головах? Или, может быть, существует и другая гравитация?
«Я была совсем маленькой, а мне рассказывали, что всё есть «атомы» (так выражались в то время). Мне говорят: "Видишь стол? Ты думаешь, что это стол, что он твёрдый, что он сделан из дерева, но на самом деле это только движение атомов". Помнится, когда я впервые услышала об этом, в голове у меня всё перевернулось и появилось ощущение, что весь мир нереален. Я мигом ответила: "Если это так, то ничего истинного нет!"»
Она попробовала всё, даже поэзию, «чтобы увидеть»; Матильда была в отчаянии: «Она никогда ничего не добьётся в этой жизни!» Живопись, музыка, наука, литература, практика, - Мирра ничего не упускала. «В конце концов я забросила всё... Я попробовала всё, но ничто не казалось мне достойным того, чтобы посвятить ему жизнь». Она думала, что перед ней лежит широчайшее поле экспериментов, что весь мир - огромная экспериментальная площадка, и Мирра продолжала пополнять свой жизненный опыт вплоть до девяносто пяти лет без остановки. Но замкнуться на одном, пусть даже наиблагороднейшем, предмете, представлялось Ей безумием, муравьиным трудом: «Они закостенели, вот для музеев они подходят как нельзя лучше. Я не вижу никакой необходимости становиться величайшим музыкантом или живописцем, мне всегда казалось, что тут всё дело в тщеславии...» Может быть, бессознательно(?) Она уже догадывалась, что все - и великие, и малые - вершины человека рано или поздно рушатся перед некоей бездной, а самому человеку следует искать чего-то другого. «Моя мать (она была очень сурова) сказала: "Моя дочь ничего не может довести до конца" Так оно и получилось - ничего не довожу до конца, берусь, бросаю, а потом начинаю новое дело, нет, даже целую кучу дел: "Она никогда ничего не добьётся в этой жизни!" Так оно и есть, это детское выражение потребности большего и лучшего... так всегда, без конца - всегда вперёд, к совершенству, но я чувствую, как совершенство ускользает от мысли, это нечто... словом, "нечто". Нечто неопределимое, но его ищут во всём».
«Основная беда почти любой философии, - сказала Мать, - состоит в том, что различные планы сознания и различные области бытия не признаются и не изучаются. Философы придумали Бога-творца и его творения. Тут и начинаются проблемы. Он создал мир, но из чего? Некоторые говорят, что из пыли, но что это за пыль такая, и где она была прежде, чем из неё сотворили мир?.. Другие говорят, из ничего. Вселенная создана из ничего - что за бессмыслица! Для логического ума это просто немыслимо! Наконец, вам сообщают, что "Он" творил мир сознательно и желая этого, а, закончив работу, воскликнул: "Это хорошо весьма!" Я считаю, - добавила Мать, - что одна из главных трудностей понимания происходит от того, что мы совершено произвольно ставим по одну сторону Дух, а по другую - Материю. Именно из-за этой глупости мы ничего не понимаем. Тут дух, а тут материя - очень удобно. Если что-то не принадлежит материи, значит оно принадлежит духу. Но что называть Духом, а что материей? В мире множество предметов, бесконечная лестница. Вселенная - это бесконечная череда миров и состояний сознания, а граница материи и духа очень тонка. Как узнать, где кончается одно, и начинается другое?..
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 16:23 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 (продолжение 1)
«Когда мне было лет тринадцать, - рассказывает Мать, - каждый вечер, едва я ложилась спать, я чувствовала, как выхожу из тела и поднимаюсь над домом, над городом, очень высоко. На мне было чудесное золотое платье, и по мере того, как я поднималась, оно удлинялось и огромной крышей ниспадало на город. Я видела, как со всех сторон тянутся мужчины, женщины, дети, старики, больные, несчастные. Они собирались под кровом платья, просили о помощи, перечисляли свои несчастья, страдания и беды. Платье, гибкое и живое, тянулось к ним, и как только человек касался его, он утешался или исцелялся и возвращался в своё тело более счастливым и сильным, чем прежде. Ничто не казалось мне более прекрасным, ничто не давало мне больше счастья; все дневные занятия казались скучными, серыми и безжизненными по сравнению с ночной деятельностью, которая была для меня истинной жизнью».
«Привычка навязывать другим свой образ мысли всегда казалась мне странной... У вас есть опыт; старайтесь сделать его как можно более правдивым и совершенным, но оставьте другим их опыт». Самое удивительное то, что, стоит хотя бы попытаться узнать, двери к открытию откроются сами собой, словно могучая маленькая вибрация, покоящаяся в вещах, откроет невидимые окошки в привычных мелочах, и всё заговорит, начнёт рассказывать свои нескончаемые истории, будто сами наши слепые шаги, без знания, но с одним лишь желанием узнать, слагаются в дорогу. И мы идём от одной дверцы к другой, от открытия к открытию, и там, где были пыльные бульвары и бестолковые прогулки, обнаруживается смысл.
Мы переходим от жизни к жизни, от опыта к опыту - от одного способа прикоснуться к Материи к другому, пока тело опыта не вырастет до размеров Вселенной.
Вокруг себя или любого человека (хотя выглядело это всегда по-разному) Она видела некий лёгкий покров - не то тело, не то одежду, которую можно было одеть на себя, отправляясь на прогулку в ближайшие к Материи области - в мир, похожий на физический, «но не знающий столь жёсткого разделения; вещи там более гармоничны и спокойны, а чувства неуверенности и спешки там меньше». Лёгкое тело всегда было с Ней, даже на улице: оно словно переносило Мирру к другой, менее тяжёлой Материи -«физический мир будто бы удвоился», - говорила Она.
Возможно, не всем выпало счастье(?) видеть тонкое тело, но несмотря ни на что, оно есть: без него мы стали бы обычными туповатыми машинами, воспринимающими лишь то, что непосредственно касается кожи или оставляет отпечаток на сетчатке глаз. Тонкое тело связывает нас с «внешним миром». Через него в нас проникают вибрации горизонтального мира. В некотором смысле это одежда для нашей души, сотканная из сил, которые мы обычно притягиваем к себе - можно было сказать «вырабатываем», но на самом деле люди ничего не вырабатывают: они пожирают всё подряд, и, едва что-то попадает к нам внутрь, говорят: «Это моё!» Человек даже не замечает текущий сквозь него поток вибраций.
Словом, мы не знаем, как живём. А оболочка берёт цвет и силу у наших излюбленных вибраций: в гардеробе любого человека полно одежды - это сеть, сплетённая из микроскопических сил повседневности: тревоги, желания, гнева, вожделения, жажды, надежды... Одежда бывает прочной и ветхой, светлой или тёмной, красной, синей, золотой, но чаще всего это «жуткая смесь», подобная той, что представлена на лучших картинах Пикассо. А иногда нет и цвета - одна серая муть. Тёмное месиво. Порой одежда изношена до дыр - «последствия депрессий и разочарований разрушительны: они испещряют её прорехами, истончают ткань, лишают оболочку силы к сопротивлению и открывают двери врагам». Оболочка крайне изменчива: «Она поддаётся любому воздействию и в один момент способна полностью изменить своё состояние. Дурные воздействия столь же сильны, сколь и хорошие, только с обратным знаком... Мир, душевное равновесие, уверенность в своем здоровье, покой, неизменная бодрость духа, счастье, дают ей свою силу и свой образ существования». Но через те же двери входят и болезни. Мы говорим о микробах и вирусах, но никаких «микробов» не существует - «мы доверху полны подобными вещами! -восклицала Мать. - Люди дают ужасные имена тому, что им не нравится, но это не меняет дела. "Болезнью" называется устойчивое состояние, в котором можно находиться... а можно и не находиться». Когда вы радостны, «микроб» бессилен, но стоит упасть духом, и болезнью станет всё, что угодно: человек попадает в недуг. Мы сталкиваемся лишь с теми случайностями, которые сами подготовили. Мы болеем только своей оболочкой. Это и есть болезнь. А чтобы вылечиться, нужно только залатать одежду и сменить цвет на более яркий и здоровый оттенок. Но сначала придётся немного «просветлить» материю и не крутиться как флюгер на ветру, а взглянуть на «пляску вибраций». Они приходят извне, и мы замечаем их издалека. Цвета как будто сообщают человеку, с чем он столкнулся - желанием, гневом, дурной мыслью, чужим внушением или болезнью; вибрации не лгут, что бы там ни говорили улыбки, приятные слова или учтивые жесты, сопровождающие их. «Они несут с собой ощущение, вкус, даже запах... Некоторые болезненные образования придают воздуху особое качество, - будто ведёшь рукой против шерсти». Мир проясняется, проясняется всё. Мы властвуем над собой и пропускаем внутрь себя только то, что нам угодно, а остальное отводим или отбрасываем в сторону. И жизнь уже не прежняя неразличимая жуткая смесь, а что-то совсем другое.
Примерно в начале 1904 года, когда Её силы почти иссякли, незадолго до встречи с человеком, который даст более или менее связное объяснение Её переживаний, в целой серии «снов» (опять «сны»!), Мирра видела... Шри Ауробиндо, совершенно неизвестного в ту пору во Франции, а потому незнакомого и Ей. Их физическая встреча произойдёт лишь через десять лет, в 1914 году в Пондишери. «У меня было несколько видений, и в некоторых... (имейте в виду, я знала об Индии не больше любого среднего европейца: "страна, населённая людьми с определёнными привычками и религиями, страна с запутанной историей, полной странностей" - вот и всё, точнее, ничего) словом, в некоторых я видела Шри Ауробиндо: физический образ, но в ореоле, то есть, такой же человек, как и тот, с которым я встретилась позже - худой, с золотисто-бронзовой кожей, тонким профилем, длинной бородой, длинными волосами, через плечо переброшен конец дхоти, руки, часть туловища и ноги обнажены. Тогда я подумала, что это "облачение видения"! Повторяю, я ничего не знала. Я никогда не видела индийца в индийской одежде... В этих снах я по индийскому обычаю падала перед Ним ниц, чего на самом деле никогда не делала. Голова ничего не могла понять ( то есть я не знала ни что делать, ни как делать - совершенно ничего). Я делала это, а кто-то вне меня недоумевал: "Что бы это значило?"»
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 16:57 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 (продолжение 2)
В течение веков, мудрецы и святые всех мастей бежали или ковыляли в вертикальные миры, настолько вертикальные, что, «даже не видели - говорил Шри Ауробиндо, - огромных Царств Духа между двумя мирами. Цели своей они, может быть, и достигают, но лишь затем, чтобы почить в Бесконечности». Аминь. Бедолаги внизу довольны, если им удаётся вытянуть немного света на создание поэмы, квартета, простого и красивого уравнения, а чаще - на Церковь, объявляющую луч своей привилегией. Да и зачем писать квартеты и уравнения, если нам надо выбраться отсюда? Те же, у кого не получается и это, не обладают достаточной властью или смирением, необходимыми для того, чтобы карабкаться вверх и вытаскивать оттуда лучшие квартеты или уравнения. А в общем, мы с одной стороны играем с неясным «вдохновением», а с другой - ищем какого-то «освобождения», хотя и сами не знаем какого: дело в том, что если какая-то сила резко выдергивает нас на небеса, то мы сразу чувствуем отвращение к суетному миру с его квартетами..
Однажды Она переходила к Высшей Точке, где сознание как бы утончалось, испарялось и теряло форму в Бесконечности. Прямо у порога Бесконечности, где великие волны и светящиеся вибрации нижних уровней начинают затухать, - у золотой вершины, откуда люди берут Евангелия, откровения, божественную музыку и величайшие в мире картины, столь разнящиеся между собой - итак, уже подходя к Белой вершине Блаженства, где тает всё, Мирра, уже готовая к последнему прыжку через золотой порог, внезапно была захвачена чем-то совершенно незнакомым. Другим сознанием? Да сознание ли это? Оно было удивительно плотным, хотя на такой высоте всё разрежалось и рассыпалось, а этот предмет представлял собой как бы тяжёлую и даже сжатую субстанцию сознания. В нём не было движения; волны, если они и были, словно все лучи, дробившиеся внизу почти до полной неразличимости, собрались здесь в один компактный слиток, уплотнённый настолько, что он был готов взорваться. Цвет у него был малиново-золотистый. Там что-то было. Оно ждало. Возможно, оно ждало всегда. Это наше будущее, будущее человека. Человек в другой субстанции сознания - и это не «сон», какие могут быть сны, если видение было реальнее Гималаев? Плотный человек. Сильный, практически всемогущий, но абсолютно неподвижный, и сила была сосредоточена именно в неподвижности. Малиново-розовое сияние. Будущее. За «высшей» Точкой что-то есть. Конец человека - начало чего-то другого. Эволюция не заканчивается белой бесконечностью.
Просветление Мирра почувствовала в тот день, когда услышала от кого-то: «Знаете, это не всевышний Бог, Бог - внутри, и мир стремится к нему. А религии тут ни при чём». «Я была совершенной атеисткой; до двадцати лет идея Бога приводила меня в бешенство. Словом, база была прочной - никаких фантазий, никаких мистических атавизмов; мать и отец не верили из убеждений, так что по части наследственности всё было хорошо: позитивизм, материализм. Было только одно: воля к совершенствованию в любой области и ощущение безграничности сознания - как по силе, так и по охвату. Так было с самого детства. Но разум... Полный отказ от веры в "Бога", отвращение к любым религиям: я верила только тому, что можно увидеть и потрогать. Только Свет надо мной (я чувствовала его примерно с пяти лет), и воля к совершенству: я всё должна делать лучше всех! И, наконец, безграничность сознания. Вот и всё. К Божественному я пришла через учение Теона, когда впервые услышала слова: "Божественное внутри". Я сразу же почувствовала: да, так оно и есть».
Будто рухнула стена.
Мы томимся за стеной своих представлений о мире, страхов и надежд, ведь наши надежды так бедны, что и они отрезают нас от чуда, которое просто настолько, что мы даже и не подозреваем. Оно настолько просто, что никак не может уложиться у нас в головах. Да и как нам представить его, если для ума нет ничего простого, всё для него связано с трудом и завоеванием?.. Сам ум достаточно сложен, и без сложности он не представляет себе истины.
В жизни и правда бывают моменты, когда все обстоятельства словно объединяются в безмолвном заговоре и ведут человека; ему не нужны ни «великие события», ни мудрые учителя, ни волшебные слова - порой тихий шёпот, случайная встреча, незнакомец попадаются на нашем пути и стена мгновенно рушится. Мы потрясены: «Да я же и так всё это знал!» Всегда одно и то же: «Я-и-так-это-знал». В этом знании нет ничего нового, но мы словно впервые сталкиваемся с ним. Будто человек встречается с самим собой; эта встреча неуловима, её вообще как бы и нет, но воздух уже изменился. Тихий вдох. Можно пожать плечами и пройти мимо: это знание недостаточно сложно для нас, но если однажды откроется дверца, если сверкнёт в слуховом окошке крепости голубой небосвод, если вы поймаете этот лёгкий вздох, то вы вернётесь к нему, словно вас будут тянуть силой. Хотя его будто бы и нет, оно полно высшей мощью, текущей через года... как улыбка.
Она «всё сильнее стучалась в дверь. И вдруг без всякой видимой причины - я была в самом обычном состоянии, - раз! дверь открылась. И вот... свет, излучение, простор постоянно были со мной, только не несколько часов, а многие месяцы! Я чувствовала, что это знает и хочет, что оно направляет мою жизнь и ведёт меня. Так было всегда с того мгновения. Когда мне нужно было принять решение, я умолкала на мгновение и получала оттуда ответ.
Всё изменилось. Прежнее положение вещей исчезло навсегда... будто я стала другим человеком». Меняется вся жизнь:«Изменения захватывают весь мир: всё, что казалось истинным, естественным, нормальным, реальным, осязаемым, представляется гротескным, странным, нереальным, абсурдным. Вы прикоснулись к высшей истине, высшей красоте и никогда не потеряете их». Человек как будто рождается заново.
Само существо не меняется, но теперь оно знает и свой путь, и пути миллионов других и тех же самых, что и оно, существ. Это простое, непосредственное и безошибочное знание, - сама Гармония. «Это очень удобно, в любую минуту вы будто прикасаетесь к великому свету...»
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Воскресенье, 08.02.2015, 17:05 | Сообщение # 4 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 (продолжение 3)
При всех наших религиях, философиях и системах в горниле Природы мы остаёмся так называемыми «высшими млекопитающими». У Природы же нет философии, только «дела». Её дела и есть «философия». Мы добавляем туда всякую всячину, а Природа терпит её... пока это не мешает её движению. Она движется вперёд, вот и вся её философия. Мы не знаем, какая философия была у высших рептилий, и было ли в ней место раю, но они летали. Главное было летать. Конечно, пересохшие болота и раскалённый воздух были для них великим Злом, ибо угрожали существованию рептильих принципов, словом, ничего хорошего для рептилий в этом не было. От вида к виду нас преследуют «враждебные» противоречия, и мы, несчастные человеческие создания, окружены паразитами как деревце в лесу или саженец в саду: на каждого из нас приходится по паразиту, по противнику, и каждый постоянно сталкивается с тем, чего не хотелось бы видеть, и что мешает стать... да кем же? Наверное, совершенным человеком - такими мы хотим быть, только миллионы совершенных людей затерялись бы на поверхности нашей прекрасной земли, а кроме того, у Матери-Природы совершенно иные планы. Для неё нет ничего «против», всё за - за движение. Наверное, этот урок нам ещё только предстоит усвоить. Поняв, что нет ничего такого, что было бы «против», мы приблизимся к великому Рычагу. Надо не отбрасывать помехи и препятствия, не отдавать в руки Бога или Дьявола, а на мгновение задуматься, в чём их суть - тогда мы будем близки к решению. А мы, как младенцы эволюции, причитаем: «О, как это чудесно!» - значит, от Бога. - «О, как это ужасно!» - значит, от Дьявола. Мы просто не видим, что чудесно всё, что каждое мгновение - это чудо; нашим глазам доступен лишь микроскопический отрезок пути, а всё, что растёт не так, как должно расти в этот бессмысленный миг, кажется нам злом. Впрочем, наше добро столь же абсурдно, сколь и зло: мы не осознаём, что живём в идее мира, а не в самом мире! Разум неизлечим: он привык резать невозмутимую целостность на кубики, но та не обращает на это внимания и разворачивается дальше - в ней-то противоречий вообще нет. Там есть всё, и всё создано для развития, всё заключено в возрастающем целом.
Понимание для Неё означало переживание, и философией Она занималась так же, как рисованием, музыкой, оккультизмом, или истиной бытия - всему этому Мать посвящала себя полностью. «Развитие разума начинается тогда, когда мы понимаем, что истинны все идеи; нам необходим синтез... а свет и истина находятся по ту сторону синтеза». Нам ещё надо достичь «той стороны синтеза», ибо наш синкретизм тонет в ментальном болоте и теряет реальную силу трансформации жизни. Мирра любила конкретное: «Объяснение ценно лишь постольку, поскольку оно даёт силу воздействовать на объясняемый предмет, иначе зачем оно нужно?» - говорила Мать со своей обычной простотой. «Действительно, мысль так условна и так далека от истины... что пора уже стать практичным и сказать: «Хорошо, я приму эту мысль, если она поможет мне двигаться дальше». Но если вы думаете, что это - абсолютная истина, можете быть уверены, вы ошиблись. Абсолютной истины в мыслях не может быть. Пока какая-то идея помогает вам двигаться, держитесь за неё, но когда она потеряет силу и начнет тормозить вас, отбросьте её и постарайтесь найти новую, которая проведёт вас ещё дальше».
Разум сложен прежде всего потому, что мы недостаточно изучили его. Мы развиваем, или скорее бесконечно расширяем промежуточный слой Разума, который и так уже стал слишком громоздким и изощрённым, подобно «фотографической живописи» перед приходом кубистов. Вот это мы и называем «культурой», этого вошедшего в поговорку голого короля, акробата, выделывающего сумасшедшие трюки на трапеции под ярким светом... карбидного фонаря. Однако и выше, и ниже этого слоя лежат другие. Выше находятся чистые и всеобщие источники разума - оттуда к нам приходит «вдохновение», - а ниже лежат бесконечные слои, соответствующие различным этапам эволюции и разумным формам вплоть до самого глубокого уровня, Перворазума в Материи, который Шри Ауробиндо назовёт «разумом тела» а Мать - «разумом клеток»; в нём - тайна нашего будущего (нового «уровня познания») и, возможно, ключ к следующей мутации. Но самое глубокое всегда обнажается последним, примитивное или первоначальное очищается от поздних напластований в последнюю очередь. Чтобы достичь дна, пройти надо весь путь, прокрутить в обратной последовательности всю многотрудную историю эволюции и нашего восхождения. Однако тяга привычек уносит нас на старый уровень, в сферу промежуточного разума, невозмутимо прядущего прежний кокон; он кружится, грохочет и звенит в древние цимбалы, пиликает своим смычком на скрипке изношенных идей - идеи ведь приходят в негодность быстрее всего, - и заполняет собственную пустоту грохотом словес, отражающимся от его же стен. Этот Разум замурован. Он слышит только собственное эхо. Мирра называла его миром «ментальных конструкций». Если же вдруг несколько избранных проломят стену, то выйдут прямо к чистым источникам вдохновения, дарящим радость. Эти источники наполняют нашу клетку другим ритмом и другим воздухом, - но мы лезем в пролом лишь затем, чтобы создать новые цимбалы, а те начинают фальшивить с первого же удара. В конечном итоге дело сводится к тому, что к прежнему бедламу добавляется ещё одна идея. А избранные карабкаются наверх, оставляя нам только скупые и быстро гаснущие отблески; в конце концов они исчезают в почти что бесплотных лучезарных странах, откуда очень трудно свести безграничный, но при этом доступный нашему неуклюжему разуму, ритм. Эти люди, подобно религиозным деятелям, словно теряются там, где нет никакой нужды в строгих формулировках, и где хочется лишь пребывать в снежном безмолвии, - ибо там всё настолько ясно, что не нуждается ни в каком выражении. Это Нирвана Разума. Там человек понимает тщетность желания низвести в клетку, в огромную ментальную конструкцию хоть какой-то отблеск, ритм или свет - всё тотчас будет пожрано и уничтожено толпой идей, всё будет испачкано и бессильно увязнет в сверкающем болоте Разума.
Мирра пустилась в странствие по мировым религиям. Систематическая, углублённая и сравнительная «история религий» стала первым предметом её занятий с Ришаром. Ей оставалось только удивляться: зачем тому, что Она самым естественным образом переживала на вершинах сознания или в глубинах сердца, вся эта торжественная и догматическая чепуха? В словах, в любом обличии Она находила более или менее прочные и пёстрые кирпичи - сгустки более или менее полного, более или менее обширного опыта, - но зачем столько выдумывать, Господи! «Человек найдёт себе уголок и лепит из него мир... Так поступают все! Но кто охватит всё, хотела бы я знать?» И ещё: «Вот почему обманываются все религии - все, все, - они хотят дать стандартную форму ОДНОГО опыта и навязать её всем как бесспорную истину. Опыт истинен, самодостаточен и убедителен только для того, кто пережил его. Такой человек может создать великолепную формулу этого опыта, но только для себя. Желание навязать её другим - грубейшая ошибка с разрушительными последствиями»просто потому, что «каждый человек - особенная манифестация в мире, и, следовательно, его путь должен быть уникальным». Мирра часто вспоминала парадокс известного материалиста, сохранившего достаточно чувства юмора, чтобы воскликнуть: «Thank, God! He made me an atheist!» (Благодарю Тебя, Боже, за то, что Ты сотворил меня атеистом!). «Пока существуют религии, атеизм необходим для равновесия». Суть не в том, что у материалистического доктринера меньше кирпичей над головой, не в том, что его конструкции менее удушливы; ни «синтез», ни «союз религий» делу не поможет - неужели тысячи зданий станут легче, если соединить их в одно? - «Век религий прошёл, - говорила Мать, - Это уже в прошлом, сегодня нам необходимо вне- и над-религиозное восприятие». Можно добавить: «вне- и над-материалистическое», ибо давно пора уходить от старой и ложной дихотомии, соответствующей не реальному Духу и не реальной Материи, а зарешёченному окошку разума в промежуточном слое.
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Среда, 11.02.2015, 20:35 | Сообщение # 5 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 (продолжение 4)
Её занятия не ограничивались религиями: Она изучала политические и социальные системы, философии всех мастей, учения и упражнения всех духовных традиций - словом, высшие слои Разума. Она жила в прекрасном доме на улице Валь де Грас: за окном был садик, на стенах - плющ, рядом Люксембургский сад, слышен шум из Латинского квартала, гостиная завалена книгами, а посреди комнаты стоит огромный рояль. В такой обстановке Мирра принимала мадам Дэвид Нил; та только что вернулась с Дальнего Востока, где, переодевшись буддийским монахом, попала на Тибет и стала «первой женщиной, посетившей Лхасу». Мать слушала рассказы о бахаизме и даосизме, размышляла над дисциплинами медитации, буддийской дхъяны, буддийских отречений, но «в отречении я не достигла особых успехов. Для этого нужно быть привязанным к вещам, а у меня была только жажда, ПОТРЕБНОСТЬ идти дальше и делать лучше. Поэтому вместо того, чтобы почувствовать отречение, я ощущала, что избавляюсь от затруднения». Даже в ложе Комической Оперы Она занималась буддийской концентрацией - казалось бы не очень подходящее место, но ведь в музыке Массне вообще ничего не было. Кроме того. Мирра медитировала везде: Ей казалось, что разрыв жизни и Духа, внешнего и внутреннего - самая разрушительная ошибка, и что упражнения в медитации - пустые забавы, которые не могут изменить жизнь ни на йоту: «Люди думают, что если они сидят в углу и предаются медитации, то это верный знак духовной жизни!» Да, мы умеем сидеть в углу, «но как только медитация заканчивается, пропадает и спокойствие духа...» Мирра в самом начале своего опыта столкнулась с очень важным и печальным открытием: те, кто долго занимаются внутренними практиками, достигают света, выходят в бесконечность, освобождают дух, живут в озарении, которому можно дать тысячи имен, но которое вечно остаётся Этим, абсолютом, - в конце концов такие люди обнаруживают в своем основании древнего зверя: изменение не затронуло его, и он не более божественен, чем его близнец, принадлежащий отнюдь не просветлённому соседу.
Мир дремал четыре или пять тысячелетий: за всё это время святые, аскеты и «освобождённые йоги» не отняли ни единого атома от нашей всеобщей нищеты: «Внешнюю сущность они одевают как пальто, а потом точно так же бросают её в угол: «Всё, успокойся, отстань от меня, ты мне надоела!» Они погружаются в созерцание («медитацию» или «глубокий» опыт), выходят из него и одевают своё пальто. А то и не изменилось, разве что испачкалось немного: люди остаются такими же, как и до медитации... Чем неизменнее тело, тем счастливее они. Можно Целую вечность провести в подобных медитациях, но они не изменят ничего ни во вселенной, ни в вас самих». Покоя они, правда, достигли: «Спокойно, как в гробу», - говорила Мать.
Мирра же искала решение и знала, что искать надо в другом месте. «Гроб» блаженства - тоже проблема, он такой же тяжёлый, как и человеческие ментальные конструкции, а то и тяжелее.
«Однажды в автобусе я увидела плачущего человека: он сгорбился и по всему было видно, что он крайне несчастен. Я не двигалась и ничего вроде бы не делала; между тем на моих глазах «Сила» подходила к этому человеку всё ближе; постепенно он выпрямился, его лицо разгладилось и стало безмятежным. Подобные истории повторялись. Нечто, абсолютно нечеловеческое спокойно действовало ЧЕРЕЗ меня (без всяких усилий с моей стороны), и приводило к подобным последствиям».
Внешность обманчива. Здесь коммунизм, там социализм, где-то ещё капитализм - сто пятьдесят стран рвут друг друга на части, звучит военный клич; все сражаются - против бедности, несправедливости, того или иного цвета, за право, свободу, нефть, химические удобрения, за всё, что угодно, против всего, что угодно, и у каждого есть своя истина, лозунг и проклятие для истины соседа, но и у того найдется проклятие на ту истину - везде «истина», зловонный чумной труп, выставленный на всеобщее обозрение и растиражированный на шестистах пятидесяти непогрешимых и в высшей степени истинных языках в газетах, книгах и по радио. Всё это правда, и всё это ложь. Правдивая ложь и лживая правда. Это царство да-нет, добра-зла, за-против. Вавилонская башня разума, высящаяся среди растущих как грибы шести миллиардов людей. Мы живём в век панацей - от рака, бедности, дождя, хорошей погоды; мы открываем, а спустя минуту забываем, и всё начинается сначала. Каждое мгновение мы находим что-то новое, но ничего не изменяется. Болезнь поразила сегодняшний день и завтрашний, болен весь мир. Болен сам разум: он клонится к закату. Разум обесценен: об этом никто не говорит, но это буквально вопиёт в тысячах «культур», которым больше нечего сказать - ни идеи, ни истины, ни ложь больше ничего не означают. Мир уподобился самозванцу, увешанному миллионами истин и выкрикивающему их через мегафон так громко, что грохот поднимается даже до деревушек на склонах Гималаев, загипнотизированных, оглушённых и одурманенных словами и отупевших от идей. Это смерть Разума. Мысль уничтожила саму себя. Настало время «смены правления разума, - как говорила Она, - духовным правлением сознания».
Это время Сверхразума.
На тысячах языках и с тысячами названий - слева, справа, в жёлтом, красном или чёрном, христианин, мусульманин, марксист, атеист, - все ДЕЛАЮТ ОДНО И ТО ЖЕ. Под невыносимым внутренним Давлением Сознания всё движется к новой стадии эволюции. Все за, против, да и нет ведут в одну и ту же точку.
Революция началась не в Китае или России, а в самом Сознании. Все революции произошли лишь затем, чтобы ускорить эту. Все горести предвещают единственное облегчение. Любая ложь подталкивает единственную Истину. К ней идут все, все работают на неё, хотят они этого или нет, чёрное, белое, истина, ложь - всё это не имеет значения... «Это просто, - говорила Мать, - человечество движется по эволюционному пути, а в некоторые века - в некоторые особенные века - исключительный опыт становится почти всеобщим, то есть земным: под разными именами, ярлыками и словами разворачивается один и тот же опыт. Впрочем, старый опыт исчезает не полностью - он продолжает цепляться за жизнь и может даже изменить внешний вид, а то и внутреннее состояние некоторых новых явлений. Но это уже только, так сказать, след.
«Конец стадии эволюции, - сказал Шри Ауробиндо в 1910 году, - обычно отмечается рецидивом того, что обречено на исчезновение».
И всё же половина мира почитала за лучшее во всём следовать Западу: западная техника, западная промышленность, западный «образ жизни» - спасение в машине. Впрочем, Мирра не верила в Запад, не верил и Шри Ауробиндо: он уже видел «красный закат Запада» и тщетно призывал соотечественников искать только самих себя. «Научная, рационалистическая, промышленная, псевдодемократическая цивилизация Запада гибнет, - писал Он, - только глупый безумец станет сейчас опираться на этот тонущий фундамент».
«Да, мировое сообщество нужно, но какое? Люди, входящие в него, должны по крайней мере обладать мировым сознанием!»Вот так. Все пути вели Мирру к проблеме «сознания»: «Правительства, режимы и века сменяют друг друга, но человеческая нищета остается неизменной. Только преобразование, просветление человеческого сознания может по-настоящему улучшить условия человеческой жизни».
«Посмотрите только на ментальную атмосферу города, подобного Парижу! Здесь миллионы мыслящих существ, и какие у них мысли! Боже мой, как тут всё перепутано - бурлящая масса. Сначала кажется, что тут ничего не разобрать, но затем оказывается, что, несмотря на все противоречия стремлений, воли, мнений, все эти вибрации что-то объединяет. Некоторая общность тут определённо есть... все мысли за редким исключением выражают... зависть - в любых формах, любых планах, под любым обличьем. Светские люди: они желают лишь материальных радостей и развлечений, но в их мыслях есть только зависть. Интеллектуалы и художники жаждут признания, известности и славы, но и тут - зависть. Правители и государственные служащие стремятся к власти и влиянию - ими движет та же зависть. Тысячи рабочих и служащих, угнетённых и неудачников, людей, оказавшихся на самом дне жизни, пытаются улучшить свое плачевное существование и испытывают зависть. Все - богатые и бедные, сильные и слабые, неудачники и те, кто вознёсся на вершины жизни, - хотят только золота, как можно больше золота, чтобы унять зависть и вожделение». Мирра написала это в 1912 году.
«УСЛОВИЯ ЗЕМНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА СУТЬ РЕЗУЛЬТАТ ЕГО СОСТОЯНИЯ СОЗНАНИЯ - говорила Она. - ИЗМЕНЕНИЕ УСЛОВИЙ БЕЗ ИЗМЕНЕНИЯ СОЗНАНИЯ - ПУСТАЯ ХИМЕРА». В этой простой фразе выражены все проблемы мира; здесь видна как на ладони величайшая иллюзия, двигавшая нами со времен изобретения первого паровоза. «Разве можно изменить что-то, а самому остаться прежним? Только ребёнок может сказать: "Я открою ночлежки, построю детские сады, буду раздавать суп для бедных, учить детей, распространять религию"... Просто вы считаете себя лучше других и думаете, будто лучше знаете, как им следует жить и что им следует делать. Это и есть "служение человечеству". Вам это нравится? Это почти ничего не изменило... Откройте хоть миллион больниц, но люди так и будут болеть. Более того, им будет даже легче и спокойнее болеть... На самом деле, человечество для вас должно начинаться в вас самих. Вам хочется облегчить страдания? Но пока вы не сумеете изменить способность к страданию и превратить её в уверенность в счастье, мир не изменится. Он останется прежним. Мы попали в замкнутый круг - одна цивилизация сменяет другую, одна катастрофа сменяет другую, но мир не меняется, ему чего-то не хватает, ему не хватает сознания. Вот и всё».
«Настоящая и прогрессивная эволюция обходит стороной все внешние средства и не касается улучшения материальных условий или общественных преобразований; она ведёт человека к счастью, на которое у него есть полное право. Реальное движение состоит в личном, внутреннем и глубоком совершенствовании - только это способно изменить нынешнее положение вещей»
|
| |
| |
