| kualspb_2013 | Дата: Среда, 10.04.2019, 10:06 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 Величие Сатурна Целительный миф (под редакцией Роберта Свободы)
Роберт Свобода — дипломированный врач аюрведы, получивший полное образование в Индийском Аюрведическом медицинском колледже. Знания, накопленные за время учёбы, и практический опыт в данной области открыли для него массу различных способов лечения и профилактики всевозможных болезней. В связи с тем, что аюрведа (по крайней мере, в последние столетия) тесно связана с индийской астрологией (джьотишем), доктор Свобода, подобно многим индийским специалистам по аюрведе, овладел также сложными эзотерическими приёмами астрологической практики.
Упадок западного мифа
В настоящее время большинство людей находятся во внешнем «сейчас», которое пичкает их мёртвым знанием — нагромождением искажённых и бессвязных фактов, мнений и спекуляций. Знание стало предметом торговли, горючим, которое мы сжигаем на скоростном шоссе информационного рынка. Символы, живущие в вашей внутренней реальности, не просто отражают предметы внешнего мира — они суть проявление этих внешних предметов в вашем внутреннем мире. Если вы не имеете внутри живых символов, то, каким бы активным вы ни казались извне, внутри вы будете мёртвы, словно подопытная денервированная лягушка или зуб, лишённый нервного окончания. Современный мир пребывает в глубокой агонии, которую можно назвать «синдромом утраты символа». Понятие «святости» практически исчезло из массового мировосприятия, для которого всё теперь стало в большей или меньшей степени мирским. Любой разговор о «внутренней реальности» вызывает усмешку или отторжение у большинства людей, живущих исключительно мирскими ценностями. Все наши основополагающие мифические символы умирают или уже мёртвы. Они больше не вдохновляют и не защищают нас, не приносят нам никакой пользы. Многие подсознательно пытаются компенсировать этот недостаток, с почти религиозным благоговением почитая места своего рождения или спортивные команды, государственные флаги, социальные институты или Элвиса Пресли, — но все эти искусственные символы настолько далеки от реального мира, что лишь очень немногим из них суждена долгая жизнь. Внутренняя потребность в живых символах побуждает нас создавать их искусственные подобия — но подобия эти в силу своей иллюзорности редко оказываются способными помочь нам понять самих себя, или осветить пути к Реальности. В отличие от живых мифов, пребывающих в универсальном и непреходящем «сейчас», эти суррогаты заключены в жёсткие рамки времени и пространства и потому не могут служить долговечной заменой основополагающим мифическим символам. Они подобны наркотикам, которые способны дать лишь мимолётное чувство удовлетворения. И всё же, несмотря на свою иллюзорность, современные мифы оказываются достаточно убедительными для того, чтобы люди верили и в них, и в то, что суррогатов этих им вполне достаточно. Более того, подавляющее большинство современных людей время от времени становятся жертвами патологических мифов и стереотипов, которые, подобно вирусу, поселяются внутри нас и живут, паразитируя на нашем невежестве. Легионы хорошо продуманных и финансово обеспеченных смертоносных мифов, бытующих в нашей массовой культуре, терпеливо поджидают свою легковерную добычу, подобно голодным стервятникам. Многие женщины, попавшие в лапы стереотипа «красота — это стройность», страдают анорексией или булимией (теряют аппетит или, наоборот, становятся одержимыми пищей), а мужчины, купившиеся на лозунг «мужество — это насилие», выходят на охоту друг за другом и сеют страдания и смерть. День за днём отряды молодых солдат, воспитанных в духе стереотипа «наше племя в опасности», беспощадно уничтожают друг друга, а их сограждане, преисполненные ура-патриотизма, сначала подстрекают их, а потом оплакивают. Миллионы людей, проникшись верой в то, что «счастье — это потребление», живут от удовольствия к удовольствию или трудятся не покладая рук, в надежде когда-нибудь осуществить свою «американскую мечту».
Но пожалуй, самым опасным и, по сути, исходным является тот миф, появлению которого способствовали учёные-материалисты и так называемые рационалисты, заявившие, что человеческое общество вышло из возраста мифов и больше в них не нуждается. Полагать, будто никакие мифы, ни благотворные, ни патологические, более не воздействуют на нас, — это опасное заблуждение. Оно лишь повышает вероятность того, что мы попадём в полную зависимость от какого-нибудь мифа. Хотя Джозеф Кэмпбэлл и некоторые другие антропологи предостерегали родителей от навязывания детям своих стереотипов и устаревших образцов поведения, на практике оказалось, что роль воспитателей растущего ныне поколения взяли на себя средства массовой информации, не предлагающие иных моделей поведения, кроме основанных на сексе и насилии. В большинстве своём современные дети не видят ничего, кроме виртуального мира телевидения, техноиндустрии, видеоигр и Интернета. Люди самозабвенно ныряют в электронную сеть, жертвуя ради вымышленного мира альтернативной реальности своим человеческим миром, о неисчерпаемых возможностях исследования которого им никто никогда не говорил. Кэмпбэлл прозорливо предупреждал о том, насколько опасно полагать, будто сложившиеся социальные порядки установились на века и ничто не способно поколебать их. Тенденция утверждения индивидуалистических ценностей, идущих вразрез с общественными интересами, всё нарастает и уже начинает приобретать серьёзные последствия, ставящие под угрозу существование всей нашей цивилизации.
Но живой миф остаётся самым эффективным средством защиты и терапии от патологических стереотипов. Он даёт здоровую пищу нашим умам и служит универсальной вакциной от вездесущих идеологических вирусов. Мудрое использование знаний, доставшихся нам в наследство от предков, могло бы исцелить нас. Но современное западное мировоззрение чересчур косно, и привычка к искоренению традиционных верований пустила в нашем обществе слишком глубокие корни. Даже такая область современной науки, как психология архетипов, использует вместо живых мифов лишь их безжизненные формальные схемы. Люди больше не верят в способность мифа проникать в истинную, не поддающуюся описанию природу вещей и упускают то порождаемое мифом состояние, которое является живой мудростью. Открывшись современности, мы отгородились от древности, и пока в этой стене не будет пробита брешь, мы обречены оставаться вне самих себя, оторванные от той вечной Реальности, видение которой было нам когда-то завещано.
Искренняя молитва могла бы спасти нас, но мало кто верит сейчас, что молитва способна что-то изменить: мы перестали видеть в Природе живое существо, которое можно просить о сострадании. Такое отношение к Природе вышло из моды в культуре Запада в тот день, когда философы Древней Греции объявили, что больше не знают, как толковать древнейшие священные тексты, ритуалы и символы. Вместо того чтобы обратиться внутрь себя и попытаться отыскать смысл исконной мудрости, затерянный в веках, эти «спасители» устремили свои взоры наружу, к однобокому созерцанию материальной Вселенной, и заключили, что реальной следует считать только ту часть природы, которую мы можем слышать, видеть, ощущать на вкус, на запах и на ощупь. В результате даже думать о возможности существования такого явления, как живая мифология, стало нелогичным. Боги были объявлены гиперболизированными образами знаменитых в прошлом людей. Греческие мифы, утеряв свою суть, стали восприниматься просто как художественные аллегории. До нас они дошли в виде небылиц и сказок, которые каждый волен толковать как угодно.
Отход общества от мифического и сакрального усугубляется типичным для современности представлением, что прогресс может быть только линейным. Это положение, согласно которому новое всегда превосходит старое, — естественное следствие привычки западного человека к линейному мышлению. Предполагая, что новые формы видения реальности должны неизбежно вытеснять и замещать более старые модели восприятия, догма линейного прогресса преграждает древней мудрости путь в современность. С поверхностной точки зрения, в этом есть большая доля правды, поскольку мифы непрерывно находят новые пути осуществления своей миссии, соответствующие тому времени и тем условиям, в которые они попадают. Но, приобретая новые формы, мифы не меняют своей сути (как бы ни пытались, к примеру, представители «теологии освобождения» вложить новый смысл в христианский миф); они лишь развивают новые способы передачи неизменного, вечного знания.
Целительный миф
При виде того, как нездоровое массовое мировоззрение разрастается в наши дни с неумолимостью раковой опухоли, некоторые из нас начали подыскивать здоровую замену агонизирующим символам. Многие рьяно пустились на поиски «коротких путей», не подозревая о том, какие опасности могут поджидать неподготовленного человека при обращении к таким «быстродействующим» техникам, как, скажем, «трансченнелинг». Другие пропагандируют возврат к нравственным ценностям раннего христианства, что, однако, вряд ли осуществимо, поскольку формы и содержание, которые приобрели сейчас культурные слагаемые христианской догмы, несовместимы с ценностями той давней эпохи. Единственный выход — заимствовать традиции тех народов, которым удалось сохранить их до настоящего времени, благо сейчас глобализация открыла немыслимые ранее возможности культурного обмена. Но к сожалению, таких народов становится всё меньше и меньше. Поддаваясь влиянию потребительской культуры, возникшей на Западе, но уже приобретающей планетарные масштабы, многие традиционные общества постепенно отбрасывают свои старые верования, содержащие живую мудрость. В лучшем случае «новая» культура способствует лишь сохранению в этих обществах мёртвых обычаев и ритуалов, утерявших свою подлинную суть, а в худшем — лишает их даже этого маскарада. Впрочем, разница не так уж велика: формально правильное исполнение священного танца без воссоздания заложенной в нём живой мудрости вряд ли сможет возродить культуру, сколько бы туристов оно ни привлекло. В нашей собственной культуре некогда священные ритуалы давно уже стали мирскими — достаточно посмотреть, во что мы превратили Рождество или Пасху.
Нельзя «пересаживать» мифы из одной культуры в другую насильственно, в массовом порядке; нельзя также принимать все живые традиции иных культур без разбора. Далеко не все традиции стоит возрождать. Кровожадная культура ацтеков с её человеческими жертвоприношениями — пример такого наследия, которому, по всей вероятности, лучше оставаться мёртвым. Нам следует открываться только здоровым, жизнеутверждающим традициям, чья живая мудрость могла бы помочь нам стать «живее» и «мудрее». Род человеческий ещё не забыл о тех подлинно культурных растениях, которые произросли на общей куче «мифологического компоста» в незапамятные времена, но до сих пор приносят плоды, обладающие изысканным вкусом и целебными свойствами. Как материальная Природа стремится к выживанию, создавая различные комбинации ДНК, так и Природа мифа стремится к сохранению и приумножению своей живой мудрости. И так же, как флора и фауна одного континента зачастую успешно приживаются на другом материке, так и мифы, возникшие на одной культурной почве, могут пересаживаться на другую и, скрещиваясь с местными традициями, образовывать непредсказуемо выразительные гибриды, иные из которых будут процветать. Возможно, эти новые «побеги» мудрости и не вернут нам того, что мы когда-то потеряли, однако некоторые из них могут с успехом привиться на древо нашей коллективной мифологии и приносить нам сочные плоды.
Одним из потенциальных источников таких «побегов» является Индия, ибо характерная черта индийского духа — способность связывать многие, порой противоречивые, аспекты «данности» в единую многомерную субстанцию. Большинство основополагающих индийских мифов изначально предназначены для того, чтобы передавать знания по космологии и медицине, представления об архетипах и социально-культурных нормах, а также элементы духовно-мистических учений тем, кто способен ими воспользоваться. Но даже если вы не можете понять их полностью, такие целительные предания, как «Величие Сатурна», дадут вам надёжную защиту от пагубных заблуждений патологического мифа — при условии, что вы откроете для них своё сердце.
Миф не сможет войти в вашу душу, если вы привычно отгородитесь от него барьером интеллектуального анализа. Если вы попытаетесь рационализировать свой опыт общения с мифом, спокойствие и уверенность снизойдут на вас лишь на краткий миг и не проникнут глубже сознательного уровня вашей сущности. Только если вы осмелитесь полностью погрузиться в мифическую реальность, вам представится возможность вернуться к её истоку — вступить на ту территорию, где, быть может, скрывается тайна вашей целостности. Пытаться осмыслить опыт восприятия мифа, не позволив ему прежде проникнуть в глубины вашего существа и обратиться к вашей душе, — всё равно что пытаться толковать сон, который вам ещё не приснился. Естественный порядок вещей требует, чтобы чувственное восприятие опыта предшествовало его осмыслению; именно поэтому новички более восприимчивы к мифу — чем меньше вы знаете, тем легче вам открыться для чего-то нового. Отказавшись от всяческих мудрствований и открывшись мифу, как невинный ребёнок открывается окружающему его миру, вы позволяете мифу проникнуть в вас. Если вы хотите, чтобы миф выполнил свою работу, вы должны ослабить контроль ума и сдаться в руки мифа, как это пришлось сделать главному герою нашей истории, царю Викрамадитье. Как только вы этому научитесь, сама Вселенная станет вашим учителем.
Поскольку в большинстве своём мы научены ценить только тот опыт, который понятен сознательному уму, всё прочее рождает в нас страх: ум всегда чувствует опасность, когда что-либо выходит из-под его контроля. Попытайтесь смягчить этот страх, дайте своему уму привыкнуть. Представьте, что вы — олень в лесу, а миф — появившийся неподалёку мудрый старец. Приближайтесь к нему осторожно, чтобы успеть отступить при малейшем проявлении враждебности. Не торопите свой интеллект, дайте ему достаточно времени на то, чтобы уступить часть своих полномочий интуиции. И когда наконец вы увидите, что сердце мифа насквозь прозрачно, а его нежность и сострадание безграничны, вы сможете спокойно склонить голову ему на колени. Просто впитывайте каждое ощущение, которое будет приходить к вам, — и вы обнаружите, что входите в миф инстинктивно и естественно, без малейших усилий со своей стороны. Но перед тем, как снять защитный барьер, обязательно удостоверьтесь, что вы не подвергаетесь влиянию каких-либо культовых сил. Это даст вам уверенность в том, что предание о Сатурне не переполнит вас астрологическим суеверием и не превратит вас в зомби, с энтузиазмом выкладывающего деньги каким-нибудь мошенникам.
«Величие Сатурна» — жизнеутверждающая легенда, она даёт здоровые представления о человеке, космосе и взаимодействии между ними, — и представления эти проникают в самые глубины сознания тех, кто открывается ей. Читая или слушая эту историю, старайтесь внять тому ощущению единства и целостности бытия, которое она в вас порождает. Хорошие врачи и астрологи уже повсеместно используют терапевтические возможности повествования, а истории, которым отдают предпочтение аюрведа (традиционная индийская медицина) и джьотиш (традиционная индийская астрология), в первую очередь помогают воссоздать целостное восприятие реальности тем, чьё сознание привыкло работать однонаправленно. Приобретя это внутреннее ощущение всеобъемлющего единства, вы почувствуете, как оно начнёт проявляться в вас и сказываться на всей вашей жизни.
хххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Четверг, 11.04.2019, 17:21 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 (продолжение 1)
ЦИТАТА (Свобода Роберт — Агхора- Книга 2):
«С одной точки зрения, события Рамаяны происходят каждый день в теле каждого человека. В Рамаяне имеется семь разделов, называемых кандами, которые представляют Шесть Вкусов в теле плюс Парама-раса, или Высший Вкус. Какую из канд ты переживаешь, зависит от того, какой Вкус ты испытываешь. Если ты охвачен вожделением, ты переживаешь похищение Ситы Раваной и т. д. Но здесь скрыто и кое-что ещё.
«История Рамаяны — это история духовного развития индивидуальной души. Внутри каждого из нас присутствуют основные персонажи драмы. Каждый, кто выполняет садхану, переживает те же испытания и несчастья, которые выпали на долю Рамы и Ситы. Рама, Сита и остальные обладают своей собственной личностью и, следовательно, своей собственной Кундалини, однако они вместе с тем представляют и актёров эпоса, который разыгрывается в каждом, кто занимается кундалини-йогой. Если ты хочешь попытаться уловить скрытые смыслы этой драмы и ощутить на себе её влияние, поначалу попытайся понять систему персонажей».
Актёры
«Раму, живущий в теле Дух, называют Раджа-Рамой, потому что Он — царь семидесяти двух тысяч нади. Кришна тоже правит нади, но у Него другая лила: Он занимается с ними любовью. Некоторым людям легче обращаться к Душе как к Царю, другие предпочитают видеть в Ней Возлюбленную. Ты должен сам понять, какой из путей лучше всего соотносится с твоим характером, и следовать ему. Как говорится, «Истина Одна, мудреных описаний великое множество».
«Брат Рамы Лакшман олицетворяет силу сосредоточения, которая помогает Душе вернуть свою Ненаглядную. Его имя (от слова лакша) предполагает концентрацию в одной точке и фактически Лакшман действительно сосредоточился на единственной цели: своём брате Раме, индивидуальной душе. Сита, жена Рамы, представляет собой Кундалини-Шакти, могущество Ма на индивидуальном уровне. Сита не появилась на свет из чрева, как Рама. Она была найдена, когда её отец, царь Джанака, копал землю под фундамент жертвенного алтаря. Таким образом, она происходит из «чрева земли». Джанака означает «создатель». Именно Джанака, отторгая Ситу от Элемента Земли, «создаёт» или, если угодно, «пробуждает» её».
«Похоже, что «пробуждает» здесь более уместно, поскольку Элемент Земли располагается в Муладхара-чакре».
«Точно. Джанака, отец Ситы и царь Видехи, был воистину поразительным человеком. Он в такой степени очистил Элемент Огня внутри себя, что мог сидеть на троне, положив правую ногу в горящий огонь. При этом одна из его цариц сидела на его левой ноге. Он клал руку на её левую грудь и спокойно отправлял государственные дела. В этом состоит действительная важность слова видеха, что означает «бестелесный». Хотя у Джанаки и было тело, он вёл себя так, будто его не было.
«Когда Рама явился ко двору Джанаки, дабы присутствовать при церемонии Сваямвара, в ходе которой Сита должна была решить, за кого она выйдет замуж, Ему предложили согнуть лук Шивы, что никому до этого ещё не удавалось. Когда Рама сперва согнул, а потом сломал лук, Джанака понял, что Рама предназначен Сите в мужья. В эзотерическом смысле это... это не может быть передано словами, но я тебе скажу вот что: лук Шивы связан с продолговатым мозгом (medulla oblongata)».
«Продолговатым мозгом?»
«Да. Все древние риши замечательно знали анатомию, как ты мог заметить, изучая аюрведу. Далее, Раме и Сите пришлось отправиться в лес почти сразу же после свадьбы. Лакшман отказывается разлучаться с ними — как можно разлучить силу сосредоточения с душой и эго? — и сопровождает их. Когда Кундалини объединяется с душой, обе они отдаляются от чувств, которые угасают и умирают от недостатка Шакти. И действительно царь Дашаратха умирает вскоре после того, как Рама покинул Айодхью. Дашаратха означает «Десять Колесниц»: десять чувств. Чувства позволяют нам осознать душу. Вот почему Дашаратха — отец Рамы.
«В джунглях с Рамой и Ситой всё бы закончилось благополучно, если бы Ситу не одолело любопытство и она не ослушалась указаний своего шурина, Лакшмана. Именно это я не устаю тебе повторять: от-того только, что Кундалини начинает пробуждаться, работа не заканчивается. Более того, тут-то работа и начинается. Сбившись с пути совершенного сосредоточения на душе, Сита была похищена Раваной.
«Равана, король демонов, похитивший Ситу, символизирует ограниченную личность, которая наслаждается созерцанием своего величия: «Я — это всё, я — повелитель Ланки». «Ланка» — это биджа Лам, Элемент Земли. Равана был весьма могущественным существом, повелителем всей проявленной вселенной. Его десять голов также означают десять органов чувств. Он умиротворяет Шиву, обрубая эти головы, а это означает, что он принудительно удерживает свои чувства от восприятия всего, кроме Шивы. Однако его жертва эгоистична, он —демон.
«Осознав Шиву, Равана захотел перенести Его в Ланку, дабы Он жил рядом с ним. Однако Шива пребывает выше проявленной вселенной — в мозгу — и поэтому, когда Равана приподнял гору Кайлаш, дом Шивы, чтобы унести и дом, и самого Шиву с собой в Ланку (Муладхару), Шива столкнул его пальцем Своей ноги, и руки Раваны придавила гора. Раване пришлось в течение тысяч лет реветь гимны Шиве, прежде чем Шива сжалился над ним и отпустил его на свободу».
Равана означает «вой».
«Рама уступил Ситу грозному сопернику: ограниченной, демонической личности, которая хочет использовать её ради собственного удовольствия. Раме пришлось долго странствовать, прежде чем Ему удалось отыскать след Ситы. Так и тебе приходится тщательно разыскивать Кундалини, если Она приняла себя за что-то иное, отличное от души. Лакшман, концентрация в одной точке, который помог Раме вернуть свою супругу, был единственным сподвижником своего брата на протяжении большей части Его поисков, пока они наконец не встретили Анджанею, который сразу же поступил на службу к Раме. Анджанея, сын бога ветра, — это прана. Правильное использование праны расчищает Кундалини дорогу для возвращения к её Господину, а это именно то, что на каждом шагу делал Анджанея для Рамы и Ситы».
Вималананда на мгновение умолк и взглянул на изображение Анджанеи, более известного под именем Хануман. Когда он заговорил вновь, губы его еле заметно дрожали.
«Анджанея полетел в Ланку, нашёл Ситу и уверил её, что Рама идёт ей на выручку. Но прежде чем вернуться к Раме с новостями о Сите, Анджанея нарочно попал в плен, чтобы, представ перед Раваной, раскрыть перед ним всю тяжесть его проступка. После этого Анджанея сжег Ланку дотла, разрушив мир прекрасных фантазий Раваны.
«На самом деле ответственность за уничтожение Ланки несла Сита. Слуги Раваны обернули хвост Анджанеи промасленной ветошью, чтобы пытать его. Когда они подожгли ветошь, Сита стала молить бога огня, чтобы он защитил Анджанею от ожогов. И действительно: Анджанея не только не почувствовал жжения — он испытывал прекрасное ощущение прохлады. Он не чувствовал ни малейшего неудобства и хладнокровно разрушил город. На самом деле молитва Ситы являлась мантрой. Знающий её может сидеть в огне годами, и ни один волос даже не опалится. Сита — это шита, холод. Вах, Ма, вах!
«Анджанея выжег Ланку своим хвостом. Подумай об эзотерическом смысле этого эпизода: Ланка символизирует Муладхара-чакру и Элемент Земли. Дабы Элемент Земли не мог более оказывать на него влияния, Анджанея сжег его с помощью хвоста, который соединяется с его телом около Муладхары. Подобным образом садхака полностью «сжигает» все связи между Кундалини и Элементом Земли, направляя поток праны в Муладхару.
«Испепелив Ланку, Анджанея вернулся к Раме (он полностью предан Раме) и с помощью других обезьян построил мост, чтобы Рама мог добраться до Ланки. Этот процесс называется сету-бандха. Во внутреннем контексте этот мост (в виде Свадхистханы) соединяет Муладхару с Манипурой. Этот особый мост может быть построен лишь при идеальном соблюдении обета воздержания. Он по силам тому, кто, подобно Анджанее, ни в малейшей степени не прельщается наслаждениями, которые ему предлагает Свадхистана, чакра секса.
Когда мост был построен, Рама, Лакшман, Анджанея и обезьяны вторглись на Ланку, и между силами Рамы и Раваны началась война. Однажды Лакшман получил тяжёлое ранение. Главный лекарь заявил, что, если в течение нескольких часов не будет доставлена травя сандживани, способная возвращать мёртвых к жизни, Лакшман умрёт. Эта трава росла лишь на одной горе в Гималаях. Рама обезумел от горя, узнав, что Он может потерять Лакшмана, свою правую руку. Анджанея вызвался принести траву. Он полетел на гору, но не смог отыскать траву и тогда, не теряя времени на поиски, о» выкорчевал всю гору и принёс её Раме. Сандживани была найдена, Лакшман спасён, а Анджанея вернул гору на её законное место.
«Возможно, ты видел картины, изображающие летящего в воздухе Анджанею с горой в руке. Это как раз иллюстрации этого места. Задумайся на мгновение над его смыслом. Я не собираюсь тебе его разъяснять, это и так достаточно просто. Лакшман — это концентрация ума в одной точке, Анджанея — это прана тела, гора в Гималаях — это позвоночный столб с его физическими нервами и тонкими нади».
«После того, как Анджанея, помогая Раме, устранил в себе все следы эгоизма, он освобождается от всех ограничений, связанных с Элементом Огня. Но когда он сжигал Ланку, в нём ещё сохранялся крошечный след индивидуальности. Вот почему его хвост попал в огонь. Сита спасла его от пламени, но если бы он полностью преодолел в себе эгоизм, Огонь не смог бы даже коснуться его.
«Рама убил Равану, и Сита освободилась из лап демона и вернулась к своему законному мужу. Для тела садхаки это означает, что Кундалини освобождается из лап Джатхара-агни и возвращается под влияние Бхута-агни. Вернувшись, Сита должна пройти испытание огнём как доказательство того, что она сохранила свою чистоту, что её не опорочил Джатхара-агни. Когда ты достигнешь этой ступени, тебе тоже придётся пройти подобное, но внутреннее испытание. Если выдержишь, у тебя отпадёт необходимость есть.
«Из Манипуры Кундалини движется в Анахату. Рама, Сита и некоторые другие полетели из Ланки в столицу Рамы Айодхью на чём-то вроде самолёта, пушпака-вимане. То, что они полетели, выглядит естественным, поскольку Анахата — это местоположение Элемента Воздуха. Анджанея — сын бога ветра. В Анахате он находится в своём элементе, и именно здесь его может встретить садхака. Двери в три низшие чакры всегда для него закрыты, поэтому там ты никогда с ним не встретишься. А когда его сознание пребывает в Вишуддхе или выше, как ты сможешь установить с ним контакт? Выше Анахаты ему виден только Рама.
«Вернувшись в Айодхью, Рама взошёл на престол. Ему помогали Лакшман, Сита и Анджанея. Его правление, называемое Рама-раджья, было образцом совершенства. В стране царили мир и согласие».
«А в эзотерическом смысле, как я полагаю, Рама-раджья наступает, когда кто-то таким путём достигает сознания Рамы».
«Конечно. Независимо от того, когда и где на Земле жил и правил Рама, Рама-раджья наступает, когда садхака осознаёт Раму внутри себя и делает Его внутренним Правителем.
хххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Четверг, 11.04.2019, 19:01 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001 (продолжение 2)
«У ученика есть несомненное право испытать своего учителя», — подчёркнуто проговорил Вималананда.
«Посмотри, как Чоту попробовал меня испытать, а он ведь даже не мой ученик. Но в таком случае ученик («ребёнок») должен быть готов к тому, чтобы, в свою очередь, пройти испытание. Вот так всегда и было: сначала ты испытываешь гуру, чтобы проверить, годится ли он тебе, а потом тебя проверяет гуру, чтобы выяснить, какой вид знания тебе подходит и какого ты заслуживаешь».
Действительно, даже в аюрведических текстах ученику советуют основательно испытать предполагаемого гуру, и лишь когда он убедится в возможностях гуру, он может считать себя кандидатом в ученики. После этого гуру, в свою очередь, получает право на испытание.
«Гуру приходится испытывать своих учеников, и если он — хороший гуру, он будет продолжать своё испытание до тех пор, пока сопротивление ученика не будет сломлено окончательно. Твой гуру хочет научить тебя изживать своё Эго, освобождать своё сознание от тех ограничений, которые Кундалини приняла на себя, став воплощённой. Лишь тогда, когда твоё Эго смирится, ты сможешь учиться. Гуру подобен садовнику, а ученики — цветам. Цветы могут быть прекрасны, но им не следует переполнять свои головки своей, так сказать, значительностью. Когда твой гуру игнорирует или обижает тебя, он лишь желает проверить, в какой степени тебе удалось смирить своё Эго. Никогда, никогда не обижайся в ответ. Просто успокойся и поразмышляй над тем, какую пользу тебе это принесло.
«Я люблю своих наставников, но они играют жёстко, слишком жёстко для большинства современных людей.
хххх
… «И что же случилось потом?» — спросил я.
«Что случилось? Да ничего не случилось. Джоовалу Саю пришлось всё начать с самого начала. В конце концов Бапу придётся сделать ему что-нибудь приятное — это Закон Кармы, — но Бапу не торопится».
«Я бы не сказал, что это слишком честно», — возразил я.
«Честно!» Смеркалось, и Вималананду раздражало моё несогласие с его точкой зрения. «Как ты можешь судить, что честно, а что — нет, когда дело касается таких людей, как Бапу? Если бы Джоовала Сай был действительно продвинутым, он смог бы понять, что Бапу бесконечно могущественнее его. Если бы он не пытался выпендриваться, он бы по сей день счастливо играл со своими вшами.
«Ты говоришь о честности, потому что ты всё ещё не лишился своих причуд. Ты всё ещё не расстался со своим западным убеждением, что ты заслуживаешь знаний, так как тебя угораздило встретиться с кем-то, кто может тебя научить. К сожалению, у большинства западных людей отсутствует терпение. Ваша культура учит тому, что все потребности должны быть немедленно удовлетворены. Ты видишь девушку, она тебе нравится, ты подходишь к ней и говоришь: «Эй, а не трахнуться ли нам?» Никаких любовных игр, никакой тайны, никакого возбуждения. «Секс — это естественная функция», — говорят учёные, и в это вы его и превратили. Западный секс сегодня находится на уровне любой другой телесной функции: как только вы чувствуете потребность снять напряжение, вы это делаете. И вы думаете, что духовные потребности можно удовлетворить таким же способом. Неудивительно, что ваши люди получают только фальшивых гуру.
«Настоящего гуру нельзя купить. Если ты попытаешься сделать это, ты просто получишь хороший пинок под зад. Тебя просто выставят вон. Если настоящий гуру видит, что его «ребёнку» не терпится получить знание, он умышленно будет затягивать процесс обучения «ребёнка». Если «ребёнок» теряет терпение и срывается, какое гуру дело до этого? Одной заботой меньше.
«Конечно, не все западные люди заслуживают осуждения, — продолжал Вималананда, немного успокоившись. — Знаешь, наш друг из Германии, который сказал, что Индия экспортирует «святых», прав. Мы экспортируем их на Запад, где они обкрадывают людей, которые приходят к ним за знанием. Но западные люди, особенно американцы, частично сами повинны в этом. Они думают, что могут купить всё, включая и духовность. Когда есть нечто, о чём даже нельзя говорить, то как это можно купить? Вот почему западных людей не учат истинному. Они получают лишь фальшивых гуру. Лишь те соглашаются учить в обмен на деньги.
«Они, конечно, в этом не одиноки. Богатые люди во всех странах, включая Индию, думают, что, поскольку они кормят и одевают своего гуру, дают ему кров, то он их направляет в сторону небес. Это отнюдь не так. Учитель может наметить путь, но он не может сделать твою работу за тебя. Когда ученик отказывается слушать — зачем ему это, если он купил гуру и теперь владеет им? — то что здесь может сделать гуру? Практически единственное, что он может сделать, это отказаться обучать, но непросто отказаться от шальных денег.
«То знание, которое я пытаюсь тебе передать, я заработал упорным трудом. Даже если бы я мог продать тебе это знание (чего я сделать не могу), цена была бы такой высокой, что оно оказалось бы тебе не по карману. В какую сумму ты оценил бы десятилетия, проведённые мною на смашанах? Кроме того, родитель никогда не ожидает денег от своего ребёнка, если, конечно, он родитель, а не производитель, как у животных. Я отношусь к тебе как к своему сыну, Робби. После того как я выпью, это чувство неизмеримо возрастает, и я ощущаю, что есть множество вещей, которым мне хотелось бы научить тебя. Однако ты должен быть готов учиться этому, а Ма должна быть готова тебя учить. Ты знаешь, что истину нельзя выразить словами. Если бы это было возможно, то она не была бы истиной. Я могу использовать слова лишь для того, чтобы подвести тебя к истине и подготовить к прямой передаче знания, при которой ты даже не осознаешь этой передачи. Именно так следует преподносить дар. Но чтобы преподнести его, мне нужна твоя помощь.
«Американцам необходимо прекратить попытки завладеть святыми и садху. Вместо этого им следует искать духовных учителей, которые завладели бы ими. Лишь когда ты полностью подчинишься своему гуру, ты можешь надеяться на успех. Американцам это по силам. Они интересуются реальностью. Мне противно говорить об этом, но большинство сегодняшних индийцев — трусы. Это наследие тысячелетнего ига мусульман и европейцев. Нам, индийцам, стоит перенять у американцев их склад ума, а им надо бы прийти к нам, к некоторым из нас, за духовностью».
Я немного расстроился, но не потому что он укорял американцев, а потому что он всё ещё находил во мне слишком много американского.
Он заметил это и, имея в виду меня, обратился к присутствующим: «Я знаю, ему могут не понравиться мои слова. Это горькая истина, но подслащивать её я не хочу». С этими словами он отпустил меня спать. Я успокоился.
В следующий раз эта тема была поднята в Бомбее, когда один из «мальчиков» Вималананды, несколько месяцев изучающий астрологию, зашёл к нему, чтобы задать несколько вопросов. Фамильярность его обращения напомнила мне случай с Джоовалой Саем. И действительно, вместо того чтобы похлопать его по спине, Вималананда ответил следующее: «Астрологии нужно учиться двенадцать лет. Вот через двенадцать лети приходи, и мы с тобой поговорим. Астрологию не выучишь за ночь. Я считал тебя взрослым человеком, ведь физически ты почти мой ровесник. Но теперь я вижу, что ты ещё щенок. Когда пес мал, он игриво покусывает свою мать. Кусать — это врождённая черта собак. Когда он подрастает, он кусает и всех прочих, но пока он щенок, сил ему хватает лишь на то, чтобы кусать свою мать. Но мать это нисколько не беспокоит. Она знает, что это её собственное дитя, и она позволяет ему делать всё что угодно».
В Индии называть кого-то собакой не более вежливо, чем везде. Вималананда умышленно шокировал собеседника. Но последняя фраза выражала сочувствие.
«Если бы ты пришёл к садху, он сказал бы тебе: «Сначала стань моим учеником, а потом я буду тебя учить». Мне не нужны ученики, я сам хочу оставаться учеником до конца своих дней. Я не препятствую твоим попыткам произвести на меня впечатление своим знанием, хотя я им ни в коей мере не впечатлен. Но если ты начнёшь рисоваться перед кем-то другим, тебя могут запросто оскорбить, поэтому, пожалуйста, будь осторожен. Это мой тебе совет».
Начинающий астролог устыдился и попросил прощения, но Вималананда возразил: «Прощение за что? Суть материнства состоит в прощении, что бы ребёнок ни делал». Когда он ушёл, Вималананда продолжил:
«Как большинство современных людей, которые, изучив самую малость, тут же становятся специалистами, он решил, что почти всё знает. Я видел по тому, как и какие вопросы он задавал, что он хвастался своим знанием. Будь я садху, я бы сурово обошёлся с ним, накричал бы и устыдил за нахальство, и он никогда бы больше так себя не вёл. Однако я считаю его своим ребёнком, и я не могу так поступить, но и позволить ему просто уйти я тоже не могу. Поэтому мне пришлось быть резким. Это обидело его, я знаю, но лучше пусть он сейчас почувствует лёгкую боль и усвоит урок, чем позже кто-нибудь проткнёт его надутый шарик, причинив ему гораздо большие страдания.
«Представь себе хирурга, который понимает, что больному необходима операция. Если больной говорит ему. «О нет, не оперируйте, это причинит мне страшную боль», будет ли хирург жалеть его и думать: «Нет, я не должен оперировать. Разве можно причинять боль?» Конечно, нет! Если только он настоящий хирург. Настоящий хирург будет резать, если он знает, что так надо. Он знает, что конечный результат, то есть свобода от боли, причиняемой болезнью, стоит небольшой боли, необходимой для его достижения».
Я вспомнил его недавнюю резкость в Пуне.
«Я никогда не был и никогда не буду учителем. Когда хочешь стать учителем, это обычно заканчивается самообманом. На самом деле большинство людей скорее влечёт праздное любопытство, нежели искренняя жажда знания. У меня нет времени на болтовню о том, существует ли Бог. Тем, кто верит в Бога, не требуются никакие объяснения, а для тех, кто в Бога не верит, все объяснения бесполезны.
«Я никогда не объявлю себя Богом, или пророком Бога, или даже гуру, как это сегодня многие делают. Чтобы быть гуру, ты должен сказать: «Я знаю и я могу научить тебя». Но если я это скажу, мне — конец. Я уже больше ничему не смогу научиться. Я изолирую себя от чего бы то ни было нового. Если я всю жизнь буду оставаться учеником, я всегда буду готов узнать новое.Я — ничто; ничто, которое содержит в себе всё. Это то ничто, к которому нужно стремиться: оно возникает, когда Кундалини перестаёт флиртовать с Самсарой и открывает перед тобой путь, на котором возможно всё.
ххх
«Я не против встретить кого-то, кто обладает искренним желанием учиться. Я готов учить любого, кто готов учиться. Если кто-то приходит ко мне со смирением, я сделаю для него всё. Но многие ли питают настоящий интерес к духовности, и многие ли обладают терпением, необходимым для ожидания таких спонтанных потоков, когда воистину можно что-то передать? Когда я учу, я безжалостен. Никакого сострадания: успех или смерть.
«Если бы я был садху, Робби... Я люблю тебя, но я разорвал бы тебя в клочки, прежде чем научил бы чему-то. Это наилучший путь, поскольку потом ты уже не сможешь повернуть назад. Но я домохозяин, и ты получаешь знание с гораздо меньшим усилием со своей стороны. У меня никогда не будет учеников, только «дети», потому что именно так настоящий гуру должен относиться к ученику — как к своему духовному сыну или дочери. Я не могу позволить себе быть таким же строгим, как садху, поскольку я отношусь к тебе как к сыну, и ни один родитель не может видеть, как страдают его дети. Я сам хочу страдать ради тебя. В ответ я хочу, чтобы и ты действовал определённым образом. И ты поступаешь именно так, я ценю это.
ххх
Однажды Вималананда усадил меня и изложил свои критерии для испытания святых:
«Некоторые люди в своём поиске Бога следуют тому, что называется Путём Муравья: они снуют туда-сюда, двигаясь то назад, то вперёд, проходя сквозь множество рождений, чтобы достичь наконец своей цели. Более уравновешенные следуют Пути Рыбы, мощно плывя против течения. Путь Обезьяны, который состоит в перепрыгивании с ветку на ветку по Дереву Знания, более сложен. Но самый сложный — Путь Птицы, тот Путь, которому следуем мы, агхори: ты бросаешься в пространство, и твои крылья несут тебя к Нему.
«Конечно, если крылья отказывают и ты падаешь на землю, тебе — конец, ты мертв. У обезьяны по крайней мере есть ветви, которые могут остановить падение. Рыба при необходимости может спрятаться за камень. Путь Муравья — самый долгий, но и самый безопасный, потому что муравью некуда падать. Чем труднее садхана, тем более необходим гуру. В кундалини-йоге абсолютно необходимо иметь опытного гуру. Гуру — друг стремящегося к духовному, философ и проводник. Он ограждает ученика от всех опасностей и воспламеняет внутренние огни, которые в конце концов поглощают все ограничения личности ученика. Ты можешь добиться духовного прогресса и без гуру, но если ты хочешь достичь высших состояний, то гуру абсолютно необходим.
«Ни одно усилие не теряется впустую. Даже если ты не преуспеешь в этой жизни, твоё усилие сохранится на банковском счёте, который следует за тобой от рождения к рождению. Это настолько замечательный счёт, что ты даже не можешь потерять свою чековую книжку. Вибрации твоего усилия сохраняются в тонкой форме, поэтому беспокоиться не о чем. Не важно, где ты заканчиваешь — ты будешь снова втянут в свои духовные практики. Все записи твоих прошлых жизней доступны любому, кто знает, как обнаруживать их, и кто может воспринять их тонкий звук. Поэтому для твоего гуру не составляет труда следить за тем, где ты находишься и чем ты занят, независимо от того, насколько ты от него далёк.
«Но это должен быть настоящий гуру! Сегодня из тысячи гуру, один, может быть, настоящий, ибо это Кали-юга. Ты встретишь много садху, Робби, и тебе необходимо знать, как их оценивать. Тебе надлежит научиться «вынюхивать» святых. Говорят, что «аттар (цветочное масло) можно сделать, лишь смяв цветы». То же относится и к садху. Только после того, как Эго основательно смято, Кундалини сможет отождествить себя с Богом, и все приближающиеся к такому садху смогут ощутить исходящий от него аромат. Пока он сохраняет признаки эгоизма, его будет сопровождать зловоние, куда бы он ни пошёл.
«Пока твой собственный ум и тело блокированы, ты никогда даже не сможешь узнать, что такое святой, или учуять его аромат. По мере того как ты очищаешь себя и твоё восприятие улучшается, ты узнаешь всё больше и больше. Это всё равно что открыть в комнате бутылку аттара. Через одно-два мгновения каждый, кроме тех, чей нос заложен, может сказать, что здесь присутствует аттар. Наименее опытный человек лишь скажет: «Здесь есть аттар». Тот, у кого опыта больше, может определить это более точно: «Это роза». И только знаток уловит тонкие нюансы: «Это кабульская роза с небольшой примесью жасмина». То же относится и к святым.
«Если хочешь выяснить, насколько садху подлинен, сначала понаблюдай за ним, но не задавай вопросов. Сиди тихо и много не говори. Слушай и старайся сохранить свой ум пустым. Если, когда ты сядешь к нему поближе, ты обнаружишь, что забываешь обо всём и становишься более умиротворённым, то это хороший святой. Его аура умиротворяет твой ум. Если же этого не происходит — беги!»
«Естественно, — заметил я, — если сам ты очищен, тебе будет легче узнать, умиротворён ли твой ум, и в какой степени».
«Естественно. Если твой ум очищается, то нет пределов тому, что ты можешь познать. Лишь через простое наблюдение ты можешь узнать о человеке множество вещей. Например, изучи фекалии святого, как это сделал лавочник, готовящийся к поединку. Настоящий йог выделяет в день лишь одну унцию или максимум несколько унций. Больший объём говорит о том, что он — фальшивка. Если Джатхара-агни уступил Бхута-агни большую часть своей энергии, то остаётся очень мало пищеварительного огня. Йоги очень дисциплинированы. Хороший йог съест ровно столько, чтобы утолить свой голод. Если он ест больше, чем может переварить, ему придётся испражнять остаток, и ты сможешь это установить. Или, если его телесный огонь вообще слаб, у него будет плохое усвоение, и большую часть он будет испражнять, а не усваивать, что наводит на мысль о том, что его ум так же вял, как и его тело.
ххх
«Независимо от того, есть ли у тебя возможность изучить испражнения садху,всмотрись в его лицо. Лицо хорошего святого начинает принимать черты божества, которому он поклоняется. Знаешь, как супруги начинают походить друг на друга после сорока-пятидесяти лет брака? Здесь принцип тот же. В Бомбее был садху по имени Каму Баба, который так долго медитировал на Саи Бабу из Ширди, что он выглядел, совсем как Саи Баба. В конце своей жизни мой отец выглядел почти так же, как его гуру, на которого он медитировал десятилетиями. Этот эффект усиливается в миллионы раз, если твоя Кундалини пробуждена. Сила Кундалини — это самоидентификация, и она быстро принимает форму того, с чем она отождествляет себя.
«Истинные святые редко дают добро на то, чтобы их фотографировали. Они не любят, когда их знает масса людей. Они предпочитают жить и умереть в уединении, чтобы быть ближе к Богу. Кроме того, фотография оказывает большую поддержку тому, кто хочет идентифицироваться с этим человеком. Любой, у кого есть фото святого, может астрально вызвать его и поиграть с ним, что само по себе замечательно. Но предположим, что кто-то по некоторым причинам ненавидит этого святого. Каждый раз, когда он видит его фотографию, он вспоминает свою ненависть и посылает усиленные негативные вибрации в его направлении, что оказывает отрицательное воздействие на здоровье и благополучие невинного святого. Лишь ложные садху, которые беспокоятся о рекламе, сворачивают с пути, чтобы сфотографироваться.
«Пока ты занят наблюдением за садху, не забывай внимательно слушать то, что он говорит. Ты помнишь ту молодую женщину, которая была рождена в Индии от западных родителей? Когда пришло время, она решила, что хочет выйти замуж за парня, который тоже обучался у её гуру. Но когда она пришла к гуру испросить разрешения, пожилая женщина сказала: «Нет, это невозможно. Ты — иностранка, а он — индиец,, такой брак ни в коем случае недопустим». Отсюда видна вся глубина убожества этой старухи. Если она действительно считала себя воплощением Божественной Матери, как она заявляла, то как же она могла одних своих детей считать лучше, чем других? Не должна ли она относиться ко всем одинаково? Её предрассудок указывает на то, что она отнюдь не была продвинута в духовном смысле. Она могла справедливо возражать по другим причинам, но никак не из-за цвета кожи.
«Если предполагаемый святой, которого ты встретил, говорит о сборе денег на построение ашрама, центров и прочего, немедленно уходи. Я допускаю, что его ученики могут говорить о таких вещах, ведь ученики всегда немного заблуждаются. Однако настоящий садху говорит: «Зачем я должен суетиться и пытаться что-то основать? Если Богу угодно, чтобы я имел это, я буду это иметь». Это верное отношение, которое показывает, что садху в полной мере верует в своё божество. Лишь тогда, когда веры у него нет, он будет пытаться собирать деньги, учеников или что угодно. У нас есть одна присказка на хинди: «Какая польза от цветка, который не благоухает? Какая польза от красоты лица, если его никто не желает? Какая польза от факира или садху, который не является дарителем?» Факиры и садху всегда служат дарителями, потому что они понимают, что всё принадлежит Богу. Как они могут отказаться отдать Богу в форме человека то, что принадлежит Богу?
ххххх
«Гуру всегда хочет превратить своего ученика в собственного гуру. Истинное Я, Абсолютная Реальность — это истинный гуру, потому что гуру— это гу-нашита и ру-патита (вне качеств и формы). Истинный гуру побуждает ученика выйти за пределы качеств и формы. Сначала он побуждает «ребёнка» выйти из-под рнанубандханы, рабства кармического долга. Затем он побуждает ученика понять природу Я, и двое становятся гуру-братьями (или гуру-сёстрами). После этого гуру поклоняется Я ученика как Высшему Гуру, Первому Божеству, и ученик становится готовым.
«Если это то, что нужно для подготовки ученика, — риторически продолжал Вималананда, — то сколько реальных учеников может иметь гуру?
Одного-двух или максимум нескольких. У Иисуса было всего двенадцать, и все они обладали разными способностями и достигли разного. У четверых из них, подобно Иоанну, в природе преобладала Саттва, они лучше других следовали учению Иисуса. У четверых из них, ставших столпами церкви, преобладал Раджас, поэтому столпы получились раджастичными. Католики и их церковь существуют главным образом в Раджасе. А четверо учеников, подобно Иуде, были полны Тамасом. Иисус сделал всё, что мог, с тем материалом, который был в Его распоряжении.
«Немногие гуру берут учеников, некоторые не обучают никого. Гуру может иметь множество последователей, но нет смысла плодить сотни учеников, которые вызревают лишь наполовину. Каждому гуру надлежит иметь одного особого ученика, чтобы передавать ему самое ценное знание. Подготовь одного, но подготовь его так тщательно, чтобы весь мир изумился его величию. Вот в чём истинная ценность гуру.
ххххххххх
|
| |
| |
