|
Эзотерика через суфиев
|
|
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 15:07 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| Эзотерика через суфиев
ххххххх
-- Среди российских эзотериков очень сильно доминирует ВОСТОЧНЫЙ оккультизм на основе ведических учений и буддизма, фундамент которого был заложен Е.П.Блаватской. Гораздо меньше последователей привлекает к себе ЗАПАДНЫЙ оккультизм, (например, учение Макса Генделя). В данной теме будет показано, что существует и третье направление, которое сильно повлияло на развитие всей ЗАПАДНОЙ цивилизации и которому в первую очередь обязана Европа своим поворотом от темных времен средневековья в Возрождению, появлению гуманистов в эпоху Просвещения и научно-техническому прогрессу.
В данной теме выложу цитаты из книги Эрнста Скотта "Люди Тайны". ( http://fourthway.narod.ru/lib/SecHum/cont.htm )
ххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 15:11 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _001
Понятие «древняя мудрость», на страже которой стоят скрытые хранители, или Учителя, обычно приписывают мадам Блаватской — этой выдающейся и изобретательной почтенной леди, — очевидно, потому, что книгу с таким названием написала ее ученица Анни Безант. И когда более чем через тридцать лет после смерти Блаватской Теософское общество опубликовало «Письма Махатм»1, написанные предположительно двумя из этих Учителей и адресованные А. П.Синнетту, немало критиков сочли, что Синнетт проявил странную доверчивость. Современный взгляд на предмет сформулирован в «Энциклопедии необъяснимого» Ричарда Кавендиша2: «Идея оккультных Учителей впервые стала популярна на Западе благодаря Теософскому обществу. Это было эффектное упрощение известной с незапамятных времен как на Востоке, так и на Западе традиции "ищущего духа", который вопрошает: "Учитель, что мне сделать, чтобы наследовать жизнь вечную?" Короче говоря, Учителя — это не что иное, как продукт принятия желаемого за действительное».
1 The Mahatma Letters to A.P.Sinnett, Ed. A.T.Baker, Theosophical Publishing House, London, 1932.
2 Richard Cavendish, Encyclopaedia of the Unexplained: Magic, Occultism and Parapsychology, Routledge, London, 1974.
Безусловно, такая отповедь звучит резонно. Но она не учитывает, что традиция — нечто значительно большее, чем история «ищущего духа», желающего быть спасенным. Речь идёт о специфической и весьма распространенной доктрине, которая существует на протяжении многих веков и во многих странах. А современная мифологическая наука склоняется к тому, что если «легенда» распространена настолько широко (как, например, легенда о Всемирном потопе), то, очевидно, она опирается на какую-то реальную основу.
Можно ли защищать существование скрытых учителей, утверждать, что «в некоем недоступном центре, возможно, в горах Средней Азии... есть сообщество людей, обладающих исключительным могуществом», и эти люди — «тайные правители мира»? А ведь в этом, фактически, и состоит центральный тезис книги Эрнста Скотта, и он аргументируется с разумностью и убедительностью, не оставляющими сомнений в том, что ее автор — изучавший так называемые «оккультные науки» на протяжении всей своей жизни — прекрасно осведомлен обо всех очевидных возражениях его тезису. Эрнст Скотт приводит аргументы в пользу тайной традиции не потому, что верит в ее существование, — он считает, что есть убедительные доказательства ее существования.
...У меня есть и другая причина, чтобы признать аргументы автора по большей части убедительными. Вот уже много лет я нахожусь под сильным впечатлением от учения гения, — Эрнст Скотт написал о нем в восьмой главе — это Георгий Иванович Гурджиев. Впервые идеи Гурджиева стали известны широкой публике лишь в 1949 году из книги «В поисках чудесного»1, написанной его учеником Успенским. Гурджиев всегда был человеком-загадкой, и Успенский пересказывает истории о том, как его учитель провел много лет в Средней Азии в поисках Братства, сохранившего некие древние учения. В автобиографической книге «Встречи с замечательными людьми»2 Гурджиев рассказывает, что идея «тайных учений» овладела им еще в детстве, когда он прочитал о находке на месте
1 P.D.Ouspensky, In Senrch of the Miraculous, Routledge, London, 1949.
2 G.I.Gurdjieff, Meetings with Remarkable Men, Routledge, London, 1963.
археологических раскопок неких изрезанных письменами дощечек и понял, что на них записана история, слышанная им от отца. Это означало, что древние знания могли сохраняться в практически неизменном виде. Позже, как пишет Гурджиев, он стал одним из членов группы «Искатели Истины»; многие из них нашли свою смерть, совершая путешествия в отдаленные уголки планеты, где надеялись встретить подобные знания.
Лично я всегда был склонен считать эту часть истории Гурджиева сознательным мифотворчеством, наподобие тайных тибетских Махатм мадам Блаватской. Однако, работая над книгой о Гурджиеве, — а это потребовало изучения всего, что было о нем написано, — я начал все более склоняться к тому, что в процессе своих поисков Гурджиев действительно разыскал какие-то важные источники «скрытого знания». Наверное, самым убедительным и впечатляющим доказательством является вышедшая в 1968 году книга «Тайные беседы с мистером Г.»1, опубликованная анонимно.
ГЛАВА ПЕРВАЯ СКРЫТАЯ ТРАДИЦИЯ
Комета пересекает небо, энергией своего полета взбудораживая землю и умы людей.
Сталкиваются астероиды, разбрасывая свою материю по просторам космоса.
В водах океана тонет континент, а со дна океана встает остров. Пустыня становится новым морем, плодородная земля — пустыней.
Нации, целые расы возникают, угасают и исчезают, оставляя о себе только легенду, отмечающую их место и их уход.
Совершенно случайное, абсолютно произвольное воздействие и столкновение слепых, ничего не значащих сил?
Или же все происходит умышленно и преднамеренно, и за этим стоит причина и смысл, проявляющие себя в масштабах некоего настоящего момента времени и превосходящие все, что только можно себе представить?
Может ли быть так, что дилемма Запада на всех уровнях была вызвана одной и той же повторяющейся ошибкой —искусственно суженным полем исследования? Это можно проиллюстрировать, по крайней мере, одним неожиданным аспектом.
Во всех исследованиях западной науки по умолчанию предполагалось, что данные для решения проблемы могут быть найдены только на Западе. Это допущение, ненаучное по своей сути, властвовало во все времена.
Как начинает проясняться сейчас, данные для выхода Запада из научного тупика во все времена были доступны на Востоке, но восточная культура и философия, как древняя, так и современная, упорно считалась либо неразвитой, либо отсталой, или же и той, и другой.
Знание Востока не было испробовано и востребовано. Предполагалось, что оно заведомо неполноценно и обращаться к нему незачем.
Нельзя сказать, что свидетельство о значительном объеме данных на Востоке было скрыто или труднодоступно. Исключительно значимые указатели на определенные области исследования, уже подтвержденные на Западе, были разбросаны повсюду и предлагали себя вниманию исследователей. Известно, что в XIII веке, за 600 лет до Дарвина, Джалаледдин Руми описал теорию эволюции видов1. Многозначительные указания на весьма тонкие психологические процессы, такие как, например, механизм обучения, были очерчены в традициях Коптской церкви и суфиев братства Сухраварди2.
Здесь так и хочется отметить, что эту близорукость западной науки подтверждает так называемая теорема
1 «Изначально ты был глиной. Из минерала ты сделался растением. Из растения ты стал животным, а из животного — человеком. Во время этих периодов человек не знал, куда направляется, но тем не менее он был отправлен в длительное путешествие... Тебе предстоит еще пройти через тысячу различных миров» («Маснави», книга III, Рассказ XVII).
2 См. "Tincture Technique", by Richard Drobutt in New Research on Current Philosophical Systems, Octagon Press, London, 1968.
Чарльза Форта1 — самого неортодоксального философа Запада. Она гласит: если вы встречаете данные, лежащие вне пределов области, которую определили для себя как единственно содержащую их, то вы этих данных либо вообще не заметите, либо будете яростно опровергать их в терминах ваших заведомых предположений.
хххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 15:32 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _002
Многие века на Востоке имеет хождение странная легенда. В некоем скрытом центре - возможно, в горах Средней Азии -существует группа людей, обладающих исключительным могуществом. Этот центр - по крайней мере, в некоторых аспектах - действует как тайное мировое правительство.
Кое-какие детали этой легенды попали на Запад во времена крестовых походов; в 1614 году идея возродилась под видом розенкрейцеров; в XIX веке с видоизменениями о ней снова заявили мадам Блаватская и французский дипломат Жаколио; ее вновь предложил английский автор Тэлбот Мунди, и уже сравнительно недавно - в 1918 году - путешествовавший по Монголии Оссендовский.
1 London Evening News, February 10,1969. "Do these Supermen Exist?"
В загадочной Шангри-Ла из этой легенды некие люди, эволюционировавшие далеко за пределы состояния обычного человека, осуществляют функции посредников сверхпланетарных сил.
Они проявляют свое влияние через низшие эшелоны - которые, не вызывая подозрений, вращаются в обычных сферах жизни как на Востоке, так и на Западе, - и действуют в критические моменты истории, обеспечивая результаты, необходимые для поддержания эволюции Земли в соответствии с событиями в Солнечной системе.
...Учитывая процитированный отрывок, наш совокупный материал можно предварительно свести к трем поразительно четким предположениям:
1. В первой четверти XX века западная наука достигла не просто критической стадии, но тупика, и одновременно с этим исподволь появился материал с Востока, способный разрешить ситуацию.
2. Это «вмешательство» исходит из источника более высокого, нежели обычный интеллект, и качественно отличного от него.
3. Подобное «вмешательство», в критические моменты человеческой истории и в форме, соответствующей такому моменту, имеет место во всех культурах и во все эпохи.
Невзирая на то, что в контексте западного мышления эти идеи представляются абсурдными, мы последовательно рассмотрим их.
Есть основания полагать, что между 1920-м и 1949 годами во Франции, Англии и Америке происходило то самое вмешательство, существование которого предполагается во втором из приведенных отрывков. Далее мы будем ссылаться на источник этого влияния просто как на Традицию.
Частью замысла, стоящего за операцией 1920-49 годов, была — возможно, впервые — публичная демонстрация механизма работы самой Традиции. Допустимо предположить, что человеческий разум в первый раз достиг способности воспринимать соответствующие эволюционные идеи и получил право на доступ к этой информации.
Среди тех, кто в этот период находился в контакте с Традицией и посвятил свою жизнь работе, связанной с реализацией ее целей, были лондонский журналист Родни Коллин и Дж. Г. Беннетт, философ и математик.
...Беннетт вышел на контакт с Традицией вскоре после прекращения боевых действий в 1918 году и поддерживал эту связь вплоть до января 1949 года.
Беннетт полагал, что деятельность Традиции на этом этапе содержала определяющие возможности для человечества; что наука поистине находится на перекрестке дорог и, если она повернет не в ту сторону либо продолжит следовать прежним курсом, то неизбежно выродится в многостороннюю, но бесплодную технологию. Вероятно, он увидел этот возможный исход со всеми вытекающими последствиями задолго до того, как аналогичные предупреждения стали поступать от художников, поэтов и интуитивных философов, таких как Оруэлл. Беннетт работал над своей книгой «Драматическая Вселенная» 40 лет, последний том был опубликован в 1966 году1.
Если предположение, что история подчиняется тем же законам, что и клеточная жизнь, принять за исходное, то возникает ряд интересных аналогий.
Как клетки выполняют различные функции в теле человека, так и люди выполняют различные функции в теле культуры.
Строители, инженеры и архитекторы поддерживают и восстанавливают структуру культуры, подобно тому, как соответствующие клетки поддерживают и ремонтируют человеческое тело.
Для защиты культуры существуют солдаты и полицейские, так же как для защиты человеческого организма предусмотрены резервы в надпочечниках. Ученые и мыслители направляют культуру, подобно тому как клетки мозга направляют тело. Поэты, артисты и мистики формируют эмоциональную жизнь культуры — нервные клетки руководят эмоциональной жизнью человека.
Аналогии можно развивать в различных направлениях. К примеру, основой человеческой жизни может быть удовлетворение от еды и питья или возбуждение от движения и путешествий. Человеком может управлять страсть к исследованиям или какое-то глубокое эмоциональное побуждение. Сходным образом культура может управляться одной такой функциональной группой. На ум приходят имевшие место в истории государства крестьян, государства воинов, государства монахов.
Человек, сбалансированный в своих функциях, но ведомый развитым интеллектом, — это продвинутый человек. Подобным образом и культура, сбалансированная в своих функциях, но ведомая развитой интеллигенцией, является продвинутой культурой.
Аналогия между телом человека и телом культуры была подмечена патологом Вирховом более века тому назад. С тех пор на нее обращали внимание многие ученые, но в целом тема считалась слишком фантастичной, чтобы серьезно ее исследовать. Пожалуй, есть основания предположить, что не столь уж она и фантастична.
Сперматозоид дает начало новому индивидууму. Предположим, что сознательный человек дает начало новой культуре. Предположим, что в обществе всегда скрыто присутствует несколько таких человек, которые могут усваивать сознательную энергию и таким образом пребывают в контакте со структурой этой энергии, находящейся за пределами уровня человеческой жизни. По терминологии Беннетта, это соответствовало бы демиургическому уровню. Такие сознательные люди были бы для человеческой культуры тем же, чем являются сперматозоиды для клеткообразующего материала в человеческом организме.
Исходя из этого предположения, сознательный человек оплодотворяет новую культуру подобно тому, как сперматозоид дает рождение новому человеку. Не из всех сперматозоидов рождаются люди, и не все сознательные люди творят новые культуры. Те, кто не творят, тем не менее оживляют культуру подобно тому, как обильная сексуальная энергия придает человеку особый тонус и жизненную динамику.
Пока культура в течение восьми лет находится во чреве, оплодотворивший ее Сознательный Человек собирает вокруг себя материальное тело, внутренний круг последователей. Вырабатывается Учение. Оно — личность грядущей культуры и может быть выражено в художественной форме или в виде нового научного принципа. Возможно, создается книга или свод принципов. Появляется некий символ, который будет характерной чертой культуры до момента ее смерти. Характер культуры, как и характер человека, формируется во чреве, и вся последующая жизнь будет выражением только этого характера, никакого другого.
Восемьдесят лет — период физического выражения культуры во внешнем мире. Пример этого — бурная экспансия изобретений и творений, которая столь видима — и столь же необъяснима — в начале каждого культурного периода.
Возможно, Рассеивание первоначальной расы людей, которое Беннетт относил к периоду появления четырех Корневых языков, является первым указанием на то, как работает этот механизм. Однако этот пример может быть исключением, поскольку вмещает не одну а четыре одновременные операции. С другой стороны, быть может, не такое уж это и исключение, если мы обратим внимание на то, что VI век до нашей эры — век Пифагора и век рождения Европы — был также веком Будды в Индии и Конфуция в Китае.
Небезынтересно, что циклическая природа культуры, последовательность рождения, самовыражения, упадка и смерти, была частично прослежена при помощи обычных интеллектуальных средств такими учеными, как Тойнби и Джон Непер, хотя вполне допустимо, что «изобретатель» логарифмов находился в контакте с работой Традиции его времени.
Аналогия между клетками и культурами может быть продолжена. Сын, чтобы появиться на свет, не ожидает смерти своего отца. Схожим образом поколения культур накладываются одно на другое. Новая культура начинается задолго до того, как умирают ее родители — и возможно, когда ее родственники на другом континенте уже ходят в подростках.
Мы также можем предположить семейные черты в теле цивилизации, которая состоит из всех культур, взятых в совокупности. Какими бы непохожими на нас ни казались люди Рима, между ними и нами есть некое сходство. Мы и они — из одной семьи. У нас нет такого чувства родства с культурами, скажем, Африки или Китая, хотя хронологически они куда ближе к нам, чем Древняя Греция или Древний Рим.
хххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 15:39 | Сообщение # 4 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _003
В русле сделанных предположений, культура порождается сознательным человеком. Это может произойти на знакомой, так сказать, почве, или в абсолютно новой ситуации, подобно тому как человек находит семью в далекой стране, потому что почувствовал, что на его родине истощилась почва или ухудшилась атмосфера.
Интуиция привела Родни Коллина к идентификации Египта в качестве источника, породившего Европу. Возможно, личность Индивидуума не будет установлена никогда, но определенные ключевые полулегендарные
фигуры, такие как Солон, Фалес Милетский и Пифагор, предполагают наличие «школы», внутри которой и было подготовлено «рождение».
Платон предполагает, что Солон получил нечто во время обучения в Саисе в 590 году до нашей эры, а в «Тимее» говорится, что египтяне испытывали к Афинам особенную привязанность. Не было ли это, спрашивает Родни Коллин, привязанностью родителя к ребенку?
Существенно то, что Солон, Фалес и Пифагор обладали неким общим для них качеством. Они представляются людьми, наделенными не каким-то одним талантом, превосходящим уровень обычного человека, а целым набором выдающихся качеств. Фалес был инженером-строителем, политиком, математиком и астрономом. Ему приписывается теория космической субстанции-перво-источника, которая для внешнего понимания символизировалась «водой».
Пифагор открыл систему медицины (неожиданные фрагменты которой оказались включены в работу Катона Цензора1), геометрию, установившую законы трехмерного пространства, и музыкальную октаву, давшую ключ к гармонии на многих уровнях. Ему приписывается теория восхождения и нисхождения душ, а также доступ к знанию истории собственной реинкарнации. В свои 80 (или 90) лет жизни он вместил, по словам Эмпедокла, «все, что содержится в десяти, или даже двадцати, поколениях обычных людей».
Озарения, опережающие свое время на две тысячи лет, буквально носились в воздухе.
Итак, период вынашивания плода закончился, и под солнцем и небом Греции родился первенец современной Европы.
Картину его появления, созревания и упадка ярко обрисовал Родни Коллин.
За какие-то 80 лет на берегах Греции и южной Италии, где раньше стояли лишь глинобитные и деревянные хижины, вознеслись самые изысканные храмы, когда-либо построенные человеком. Пифагор уже разработал внутренние законы гармонии и трудился над их манифестацией в новой архитектуре и новой мг/зыке. Ученик Фалеса Анаксимандр изобрел основные инструменты для новой технологии: гномон, часы, астрономическую сферу. Неизвестные ваятели пробудили египетскую скульптуру от ее многовековой неподвижности и создали фигуру коуроса - человека новой эпохи с широко открытыми глазами. Художники, расписывавшие вазы, доставили в каждый дом символическую мифологию взаимоотношений человека и богов, а драматическая форма трагедии, созданная Фесписом, обнажила вечный конфликт между своеволием человека и высшими законами Вселенной...
Чувствуется, что все это многообразие почерпнуто из единого источника информации, некоего скрытого центра жизненной силы, который предполагается, но так и не раскрывается странной ролью Элевсинских мистерий...
Интересно наблюдать, как работают законы масштаба. Мы видим, как в соответствии с определенной кривой вырастает человеческий организм - из одной клетки до многих миллиардов. То же и с цивилизацией. Так, греческую культуру, все потенциальные возможности которой в начале VI века до нашей эры были сосредоточены в одном человеке и горстке других, к середине века восприняли сотни лучших и наиболее творчески одаренных людей, а к концу века она преобразовалась в новый стиль жизни для тысяч жителей Афин, Крита, Сиракуз и полудюжины других центров. Этот рост, или вовлечение в процесс все большего и большего числа человеческих клеток, неуклонно продолжался...
В то же самое время, в точной пропорции к этому «росту», снижалась интенсивность эллинизации, и среди последних миллионов людей, вовлеченных в сферу греческой политики, появилась тенденция к искажению ее природы. Вне всякого сомнения, они бы полностью разрушили ее, если бы не появились более сознательные люди, такие как Сократ, Платон, Аристотель и другие, которых продолжали «засылать» из Центра...
Но даже и в подобных обстоятельствах наступает время, когда внутренней жизни культуры недостаточно для сдерживания упадка, всегда настигающего перезревшие организмы...
Завоевательный порыв угас, и греческий мир, словно старик, стал съеживаться и клониться долу. Будучи в возрасте четырех с половиной столетий, он попадает под влияние новой - римской цивилизации и с той поры живет рабской жизнью, помогая своему новому хозяину, пока по прошествии восьмисот лет с момента основания родина греческой культуры не была затоптана нашествием готов, и тогда эллинская цивилизация как независимый организм умерла окончательно.
Трудно представить более яркую картину жизни и смерти исторического организма с точки зрения «биологического времени».
Итак, греческая клетка в теле истории человечества прожила свою жизнь, выполнила свою функцию и умерла. Она была зачата Египтом, а сам Египет, возможно, был последним из предыдущей группы клеток, чей цикл нам неизвестен. Вероятно, Египет оплодотворил и другие земли, помимо Греции. В X и XI веках у Греции появляется восточный родственник, сыгравший значительную роль в семейных делах Европы, и мы можем подозревать, что его родителем также был Египет.
Родни Коллин видит цепочку из шести культур — начиная с Греции и вплоть до настоящего времени. Мы продолжим попытку краткого изложения его карты исторического процесса.
Когда Греции было всего двести лет от роду, она через эпикурейцев и стоиков передала оплодотворяющую энергию Риму. И снова период ослепительных достижений, как бы ниоткуда. Визитной карточкой Греции были театр, музыка, философия и математика, у Рима это свод законов, имперская сеть дорог и государственных служб.
В пору своего расцвета Рим послужил маткой для третьего европейского организма — раннего христианства. Здесь уже открыто обозначен Основатель и его Школа, а также «факсимиле» — Новый Завет — символическое руководство для будущего организма. Как бы ни была поразительна и значима для будущего эта новая клетка в организме человечества, как бы ни был грандиозен размах, внешняя ее форма подчинялась неизбежным законам рождения, развития и упадка. Она достигла зрелости с «Указом о веротерпимости» императора Константина, а затем подверглась прогрессирующему истощению, которого не может избежать ни один организм, реализующийся во времени. По выражению Родни Коллина, «через восемьсот лет после своего зачатия папство, его наивысшее темпоральное выражение, стало на римском рынке объектом торга».
Так умерла внешняя форма раннехристианской культуры. Но задолго до этого, когда она все еще пребывала в расцвете, было запланировано новое рождение.
В 529 году Бенедикт основал Монте Кассино и выполнил операцию, которая хоть и должна была иметь прецеденты в эпоху античности, в Европе до настоящего времени ей нет аналогов.
Было организовано зачатие, но рождение следовало задержать.
Если исторические организмы соотносятся с музыкальной октавой, равно как и с логарифмической шкалой, — а по ряду причин можно полагать, что так оно и есть, — тогда там не будет линейной прогрессии, последовательного повышения частоты по восходящей шкале. В двух точках там будут «интервалы». Между ранним христианством и христианством монастырским есть один такой «зазор», и в нем, безусловно, находятся «Темные века» Средневековья.
На протяжении раннего Средневековья, или Темных веков, монастыри со своими монахами были самодостаточны (возможно, в эпоху темных веков ледникового периода так же обстояло дело и с Центрами, с их «пилотным» населением).
Снаружи царил беспорядок событий, смятение: процессы без цели, человечество без направления.
Разрыв продолжался 500 лет, и новый культурный организм, средневековое христианство, возник лишь в XI веке. Его матерью стала одинокая долина в Бургундии; его отцом было влияние Монте Кассино. В тени, в качестве повивальной бабки при его родах, действовало влияние Комачино из Северной Италии.
Средневековая христианская культура мучилась родами два столетия, и в некотором смысле она вышла из одного-единственного строения — церкви аббатства в Клюни.
Аббатство было основано в 910 году двенадцатью монахами из Монте Кассино, и в раздираемой смутами Франции от этого мирного убежища распространилось необыкновенное влияние. В течение одного века монахи-клюниаки получили контроль над тысячей квадратных миль округи и установили закон и порядок там, где на протяжении пяти веков не было ни того, ни другого. Подобно тому, как в человеческом теле, когда болезнь достигает своего кризисного пика, инфекция начинает отступать с немыслимой еще накануне быстротою, уже к 1095 году было готово к освящению новое величественное сооружение в странном и абсолютно непривычном стиле — церковь аббатства в Клюни. В ней были заключены все будущие готические соборы. И каждый из них содержал намек на целостную невидимую космологию; каждый, как говорит о том Традиция, был для тех, кто умел читать, энциклопедией в камне, содержащей в сжатой форме План и Цель эволюции.
Задуманная в теле Церкви, средневековая христианская культура, тем не менее, была предназначена для нового и иного способа выражения. Хотя она была замыслена сознательными людьми, глубоко преданными религиозному выражению Великого Делания, воплощение ее зависело от тех, кто был не церковнослужителем, но мастером.
Как в Греции были иные школы, кроме пифагорейской, так ипо соседству с Клюни были другие школы: Шартр — для различных наук, Реймс — для музыки, Мон Сен-Мишель — для астрономии. И вот тут происходит событие, значимость которого недооценена до сих пор. Совместная миссия из Клюни и Шартра направляется в сарацинскую Испанию и, по-видимому, ее принимают там с братскими почестями. Она возвращается назад с дарами:логарифмами, алгеброй, Кораном и, как можно догадаться, с техникой алхимии.
Очевидно, здесь средоточие ревностного христианства обогащается поддержкой из источника, который на обычном уровне может расцениваться только как чуждый и однозначно враждебный. Если этот визит не был какой-то сверхэкуменической причудой Готической школы, то он предполагает существование некоего единства, скрытого за внешними различиями.
Не могло ли в этом проявляться единство Скрытого Директората эволюции, который сочленяет и христианство, и ислам?
ххххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 15:47 | Сообщение # 5 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _004
Но вернемся к последовательности культур Родни Коллина. Средневековая христианская культура расцветала, паломники и крестоносцы распространяли ее в Европе (подобно тому как Рассеивание привело к распространению в мире четырех коренных рас). На своем пике влияние клюниаков охватило Европу от Португалии до Польши. Но, реализовав заложенные в нем возможности и состарившись, оно пришло в упадок. Его творческое начало застыло в догматизме. Католичество Вселенских Энциклопедий обернулось чудовищной тиранией Инквизиции. Тело культуры продолжало существовать еще девять веков и наконец было уничтожено Французской революцией. Знаменательно, что восстановление гражданами аббатства в Клюни было куда более символичным актом, чем это им представлялось.
Но задолго до этого из древнего родился новый импульс. Вокруг Медичи вызревала Идея, противоположная олицетворяемому папством догматизму и посвященная лучшему, что было в прошлом.
На этот раз грядкой для рассады была не философская школа и не келья монаха, но среда интеллигенции. Центральным магнитом, к которому притягивается все новое, становится Козмо Медичи. Он основывает первую публичную библиотеку в Европе. Спасено лучшее из прошлого Константинополя. Флоренция превращается в центр Европы. Вокруг «двора» тонких интеллектуалов полным ходом кипит работа по восстановлению утраченного. Мы видим Донателло, Джиберти, Боттичелли, Мирандолу и Альберти, каждый из которых обладает высочайшей квалификацией в своей собственной сфере; и видим странную породу гипер-специалистов, подобных Микеланджело и Леонардо да Винчи, которые сверх меры одарены не в какой-то одной области человеческих возможностей, а почти во всех. Перед нами маячит образ человека вселенского, Weltmensch. Эхо Пифагора и Фалеса достигает нового витка спирали.
И как же широко на этот раз распространились волны! Из Флоренции выходят университеты Куипза, Кембриджа, Магдалены, Оксфорда, Глазго, путешествия Колумба, завоевание Мексики, современная астрономия, английский Ренессанс, энциклопедизм и, наконец, всеобщее образование.
Современная эпоха родилась примерно в 1450 году во Флоренции. Ее отличительными чертами стали книгопечатание, живопись и образование.
Тело клетки, сформировавшей эпоху Возрождения, живет и по сей день. Возможно, оно не умрет и в последующие двести лет. Его влияние даже сейчас уже кажется реакционным — как неизбежно должны казаться реакционными все предыдущие поколения их потомкам.
Но хотя Ренессанс и продолжает жить, чтобы в свои преклонные годы воспламенять либо сдерживать, более века тому назад он породил своего собственного преемника — наш слишком хорошо знакомый Запад сегодняшнего дня. Крепкий и своевольный отпрыск — этот наш Синтетический Век. Его отпечатком на теле истории стала электроника.
Его внутриутробное развитие длилось с 1859 («Теория происхождения видов») до 1865 года (объединение Америки).
Пика своего развития он достиг примерно в 1935 году, когда будничными составляющими сделались автомобильный и воздушный транспорт, радио и кинематограф. Сейчас он находится на пути к зрелости и последующему упадку. Как и все организмы, он должен страдать от возрастающей окостенелости, надвигающейся немощи и неизбежной смерти. Его физическое присутствие может продолжаться вплоть до XXVII века, но задолго до этого появится на свет его преемник, еще невидимый и непредвиденный. Если культура воспроизводит преемника на этапе своей зрелости, его клетка в теле человечества уже сейчас может проходить стадию зародыша. Когда бы он ни появился на свет, если, конечно, появится, — свой отпечаток он оставит в мире возрастающей скорости, напряжения и компрессии.
Каждое из свидетельств само по себе представляет всеобъемлющее доказательство одной-единственной идеи: жизнь человека управляется Силами, или Индивидуумами, стоящими гораздо выше — но не бесконечно выше, — чем уровень самого человека.
Столь же неизбежной становится идея, что на уровне жизни такое Управление осуществляется через человеческих агентов, то есть исключительными людьми, определенным образом настроенными и частично связанными с этим вышестоящим уровнем.
Так ли уж невероятна эта идея? На каждой стадии эволюции Вселенная расширяется для человеческого разума. Первый предел его горизонта — природа. Его Богом являются деревья, моря и ветер. Затем его сознание на один шаг расширяется, и то же самое происходит с его Вселенной.
Теперь планеты представляют собой божества, и анимизм, который был столь хорош когда-то, с этого момента становится врагом лучшего.
Его сознание раскрывается снова. Теперь Солнце видится как Абсолют, притягивающий планеты и управляющий ими: боги служат Богу.
Далее Солнце видится уже одним из многих солнц в галактике, и — горизонт отступает все быстрее и быстрее — галактика оказывается одной из бесчисленных галактик в грандиозном целом. Здесь дорога выходит к рубежу, который для мысли непостижим.
На каждой стадии человеку приходилось отбрасывать безопасное, надежное и — в данный момент — единственно верное. На каждой стадии он вынужден был сражаться с отрицающей силой инерции. И точно так же, как некогда приходилось преодолевать биологические препятствия, теперь ему приходится преодолевать препятствия ума. Если он добьется успеха, то узнает больше — больше поймет, еще больше приблизится к соучастию.
Возможно, сегодня ему необходимо встретиться лицом к лицу с механизмом своей собственной эволюции — и принять его. Перед ним встает новая — и одновременно старая — концепция: присутствие среди человечества Людей, его Учителей и его Надзирателей на эволюционном пути.
Возможно, теперь, по прошествии 30000 лет, но на более высоком витке понимания ему придется еще раз встретиться с присутствием Тайных Людей в его среде.
Кто они? Возможно ли мельком взглянуть на них, сначала на страницах истории, затем, на первых порах смутно, уловить проблеск их присутствия в повседневной жизни нашего собственного времени?
Может быть, нам удастся заметить такой проблеск.
ххххххх
|
| |
| |
