|
Эзотерика через суфиев
|
|
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 19:43 | Сообщение # 6 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _005
ГЛАВА ВТОРАЯ ТАЙНЫЙ ДИРЕКТОРАТ
На протяжении огромного периода времени на Земле развивался процесс жизни, достигнув своей кульминации в человеке. Процесс этот осуществлялся на планетарной сцене благодаря обеспечению доступа к последовательному ряду энергий, каждая из которых по частоте превосходит предыдущую.
Поочередно «включались» конструктивная, жизненная, автоматическая, чувственная, сознательная и созидательная энергии1, давая начало всему эволюционному движению — от молекулы до человека.
Судя по характеру действия этих энергий, вначале замеченных в биологии, а затем в истории, можно было бы предположить, что каждая новая, более высокая частота включалась уже тогда, когда жизнь только еще приспосабливалась к предыдущей. В этом можно увидеть важный знак.
Способность человека к сознательности была чуть больше минимальной, когда ему бросила вызов возникшая потребность в творчестве. Каждая новая стадия подключалась задолго до того, как организм полностью усваивал предыдущую энергию. Из этого можно сделать гипотетическое предположение весьма общего характера, что энергия X полностью усваивается только при условии борьбы за достижение Х+ 2.
1 Терминология Дж.Г.Беннетта.
Исходя из логики линейной прогрессии, можно было бы допустить, что энергия единения должна быть унаследована человеком на какой-то стадии его развития. Она представляет собой энергию любви, причем объективной любви — не половой или полюсной.
Далее, рассматривая прогрессию энергий на протяжении всего эволюционного процесса, можно предположить, что энергия единения появится в далеком эволюционном будущем. Сейчас человек еще не приспособился к сознательности, не говоря уже о творчестве.
Однако представляется, что с появлением на Земле Иисуса Христа человеку была передана энергия единения, и видимо, это случилось до того, как человек был готов.
Если у нашего предположения о том, что организм может воспринять энергию какого-либо уровня только в условиях борьбы за достижение более высокого уровня, есть хоть какое-то основание, то становится ясно, что теперь человек оказался в куда более затруднительном положении.
Он пытался освоить (с весьма скромными успехами) уровень X (сознание) в условиях стремления к Х+1 (творчество), а теперь от него потребовалось подключить еще и Х+2 (объединяющую энергию).
Перед человеком стояли почти непреодолимые трудности. Едва ли меньшими были трудности демиургического уровня, а соответственно — и Тайного, или Скрытого, Директората.
В легенде о трех волхвах с Востока содержится намек на то, что Директорат участвовал в Событии с самого начала — по всей видимости, улаживая внешние детали. В первой реакции обычных мужчин и женщин и в понимании этого ранней Церковью содержится однозначное указание на то противодействие, которое — в абсолютно критический момент времени — встретил Директорат, столкнувшись с непримиримостью человеческой природы.
Подобная ситуация допускается мерой свободной воли, отпущенной человеку, а ее последствия — какой бы ни была ставка — не могут быть уничтожены Директоратом даже в силу форс-мажорных обстоятельств. Все, что можно было сделать, — это умудриться создать жизненные ситуации, которые предоставят человеку возможность иного выбора.
В 325 году Константин, чтобы придать делам недавно признанной Церкви имперский статус, созвал Никейский Собор.
Собор был важен вдвойне, так как он впервые представлял и Церковь, и государство, и его решениям предстояло обрести силу закона — духовного и светского.
Собор отверг идеи Ария, предложив компромиссный вариант: догмат о «единосущности» Бога-Отца и Бога-Сына. С этим согласились все, кроме двух епископов, которые продолжали упорствовать.
Единодушие было весьма важно, ибо подразумевалось, что решения Собора вдохновлены Святым Духом. Константин был лично заинтересован и в единодушии, и в божественном одобрении, и он обеспечил их простым способом: удалил двух несогласных епископов с заседания1.
Таким образом, исходная точка христианства в последующих столетиях была установлена всего лишь откровенно политическим актом.
Приняв решение о природе Троицы, Никейский Собор устранил любую возможность принятия концепции иерархии — а следовательно, и кинетического элемента во Вселенной.
Однако Демиурги продолжали нести ответственность за эволюцию. На них по-прежнему лежало обязательство достижения эволюционных преимуществ для человечества в гармонии с развитием, происходящим за пределами Земли. От своих агентов на Земле, от Скрытого Директората, они по-прежнему требовали создания социальных условий для обеспечения необходимых возможностей. Обязанностью и тех, и других оставалось повышение сознания человечества вообще и отдельных пригодных для этого индивидуумов — в частности. На Западе же человечество подсознательно решило, что в этом нет более необходимости.
Ученики поверили, что в класс был подброшен полный учебник высшей математики. Поэтому они упорно стояли на том, что отныне нет необходимости изучать арифметику. А то, что высшая математика требует знания арифметики, на христианском Западе не имело логического обоснования, поскольку из ранней редакции это положение было исключено.
Неудивительно, что все попытки вернуть утерянный компонент и познакомить человека с подлинной техникой, позволяющей ему развить истинное сознание (в противоположность сознанию спящему которым он сейчас обладает и ошибочно принимает за истинное), расценивались во все времена и повсеместно как опасные и коварные нападки на саму религию. Это относится и к исламу и к христианству.
Похоже, что на протяжении почти двух веков после Никейского Собора участие Директората было либо свернуто, либо сокращено до своего рода режима сдерживания.
хххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 19:47 | Сообщение # 7 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _006
Затем в 570 году родился Мухаммед. В начале его жизни ничто не говорило о том, что произошло значительное событие, но постепенно за обычными обстоятельствами начинает проступать признак более высокой активности. Часть своей юности Мухаммед провел с бедуинами в пустыне и водил караваны из Мекки в Сирию, южную Аравию и, возможно, в Египет. Религия арабов в те времена — язычество, как свидетельствует большинство авторитетов, — на севере находилась под влиянием христианства, на юге — под влиянием иудейской традиции. Легенды повествуют, что до Мухаммеда из Аравии вышла некая группа людей, чтобы отыскать связи с «истинной религией Авраама». Возможно, в своих путешествиях Мухаммед установил контакт с деятельностью этой группы.
Тут напрашивается параллель с путешествиями из Греции в Египет, результатом которых стала школа Пифагора.
Во всяком случае, произошло некое событие, вследствие чего Мухаммед уединился в пещере Хира неподалеку от Мекки. Как можно предположить, там он вступил в прямой контакт с уровнем высшего сознания.
Вскоре после этого он начал проповедовать. Его первой аудиторией была его собственная семья, жена Хадиджа, друг Абу Бакр и двоюродный брат Али. Первоначальные попытки записать откровения, которые Мухаммед получал в состоянии транса, пришлось оставить, и слушатели стали заучивать его высказывания наизусть для последующей устной передачи.
Так образовалось ядро «школы», а дополнительный человеческий материал для нее поджидал на периферии. После смерти Мухаммеда (632 г.) собралась группа примерно из 90 мужчин и женщин, и благодаря им было осуществлено дальнейшее развитие импульса. По сохранившимся описаниям можно судить, что это были люди, знавшие о возможности высшего сознания и стремившиеся установить контакт с Работой, посредством чего можно было бы выделить рабочий образец.
Вышеупомянутые 90 человек дали клятву верности и, как гласит предание, стали называть себя суфиями. Предлагались различные варианты происхождения этого слова, в том числе от арабского «суф» — «шерсть»: члены группы одевались в грубые шерстяные плащи. Предлагался также «Айн Соф» — каббалистический термин, обозначающий Непознаваемое, так же как и греческое «софос» — «мудрость». Идрис Шах1 сообщил, что некое воздействие на человеческое мышление связано со звуком, который может быть записан как «С-ООООФ», и что дальнейшие поиски происхождения слова «суфий» продолжать не стоит.
Означает ли это, что суфизм восходит к школе, сформировавшейся вокруг Мухаммеда? Есть доводы против этого предположения. Увайс аль-Карни, умерший в 657 году, считался суфийским мастером, но он никогда не встречался с Мухаммедом.
Пятьсот лет спустя другой суфийский мастер — Хаким Джами — категорически отрицал формальное исламское происхождение суфизма, утверждая, что в непрерывающейся цепи суфийской передачи присутствовали Платон, Гиппократ, Пифагор и Гермес.
1 Idries Shah, The Way of the Sufi, W.H.Allen, London, 1964, p. 16. Арабские источники, в которых упоминается этот термин, датируются самое раннее 815 г. н. э.
В рамках же предлагаемого нами механизма истории никакой проблемы в этом вопросе не существует. Когда демиургические уровни впервые воплотились на Земле, чтобы с более близкого расстояния управлять эволюционными течениями, некие обычные люди получили от них посвящение, то есть обычным людям был дан доступ к технике, предоставлявшей их разуму возможность усваивать сознательную энергию и таким образом входить в контакт с демиургическим намерением.
Во все времена и повсюду в гуще людской жизни находилось определенное число таких Посвященных. Иногда о них знали или догадывались. Обычно же они были совершенно сокрыты.
В разные эпохи этих людей нарекали различными именами. Ясно, что людьми такого порядка были некоторые из ветхозаветных пророков и посвященных жрецов Древнего Египта. Суфии — представители этой неразрывной Традиции в исторически недавние времена. Сам термин в последние годы был присвоен группами, имитирующими ту внешнюю часть суфийской практики, которую они смогли распознать, и это слово на протяжении XX века в какой-то степени утратило свое значение и на Западе, и на Востоке.
Нас интересует только первоначальная и по большей части скрытая Традиция, а согласиться с тем, что суфизм — это всего лишь эзотерический аспект ислама, означает погрешить против истины.
Собственно, линия передачи, под какими бы именами она ни была известна, — это линия передачи эзотерического знания во всех религиях. А также это линия эзотеризма во многих других модальностях эволюции, существование которых в большинстве случаев остается незамеченным.
Однако есть основания предполагать, что демиургический уровень через свой Директорат на Земле во времена Мухаммеда сделал доступными усовершенствованные техники «сотворения души», относящиеся к современной стадии развития человечества. Можно сказать, что эти техники и составляют тайную методику суфизма.
Безусловно, суфийское влияние проявлялось в рамках ислама так же, как оно проявлялось всегда в рамках всех религий, при этом суфизм не отождествлял себя ни с одной из них.
Мы увидим, как в средневековом христианстве с его помощью пытались возродить компонент мудрости, исключенный из канона ранней Церковью.
Здесь позволительно сделать отступление на общую тему. Пока религия развивается согласно своему эволюционному потенциалу, суфийская деятельность будет совпадать с ее ортодоксальным выражением. По мере того как религия формализуется в догму, то есть начинает отступать от своих эволюционных возможностей, суфийское влияние в глазах ортодоксии выглядит уже как ересь. На определенной стадии, когда спасать уже нечего, кинетический компонент исчезает полностью, и в этот момент религия попадает под власть «закона убывающего плодородия» и в конце концов сама себя уничтожает.
Безусловно, нет никаких свидетельств того, что на материальном уровне развитие ислама в меньшей степени сопровождалось непредвиденными обстоятельствами, нежели развитие христианства. Возможно, в чрезвычайной обстановке Пророки и Посланники порой оказываются перед жесткой альтернативой, потому что отказ от компромисса с развивающимися событиями в итоге может привести к полному отрицанию порученного им Послания. Чтобы избежать этого и обеспечить Посланию хотя бы частичную реализацию, они вынуждены порой мириться с непредвиденными обстоятельствами.
Начнем с того, что практически во всех направлениях человеческой деятельности произошла знакомая взрывная экспансия, которая, как мы уже видели, всякий раз сопутствует рождению новой клетки в теле истории. Преемник Мухаммеда Абу Бакр посылает армии в Сирию и Ирак, где его приветствуют как освободителя. За время своего короткого правления (634-634 гг.) он положил начало завоеваниям, в результате которых растущей волне ислама покорились Сирия, Египет, Верхняя Месопотамия, Армения, Иран и Киренаика1.
Но, как всегда, импульсу, направленному через истинного пророка, приходилось реализовываться посредством человеческих инструментов, изначально зараженных гордыней, ревностью и всеми разновидностями человеческого эгоизма.
Ислам отнюдь не избежал своей доли человеческих недостатков. С одной стороны, имело место величественное благоговение перед наивысшими стремлениями человека. Установилось справедливое законотворчество, в искусство и архитектуру буквально хлынул поток тончайшей выразительности. С другой стороны, многие из тех, кто стремилея служить новым идеям, были проникнуты эгоизмом, противоречиями и ненавистью.
В оппозиции к четвертому праведному халифу, Али, который был двоюродным братом Мухаммеда и мужем его дочери Фатимы, находился Муавия, родственник убитого Османа. В 661 году Али также был убит, и с этого момента в исламе произошел раскол, который не преодолен до сего дня.
Последователи Али, считавшие его единственно законным наследником власти в халифате, образовали отдельную партию — «шиа» (отсюда — шииты, шиизм), в то время как последователи Муавии и его линия Омейядских халифов считали себя и свою суннитскую традицию истинным продолжением наследия Пророка.
В какой-то момент своего развития религия всегда отклоняется от породившего ее импульса. Отклонение вообще представляется присущим самой природе вещей, как если бы само пространство было искривленным и развивающееся событие вынуждено было осуществляться в последовательности, отклоняющейся от прямой линии, как она видится внутри самого события. Это происходит в тот самый момент, когда религия вырабатывает догму и ритуал; она становится одержима буквой, а не духом своей внутренней природы. Ее внешнее проявление делается формальным, жестким и деспотическим. Мы предположили, что именно в этот момент и обособляется ее кинетический компонент, который впоследствии выглядит как возникновение новой ереси.
ххххххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 19:54 | Сообщение # 8 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _007
В 711 году Тарик с армией пересек пролив. Об этом событии напоминает название Гибралтар (Джебэль-Тарик — гора Тарика). Через несколько месяцев он был в Кордове, а мусульманские армии — арабы, сирийцы и берберы — хлынули в Испанию, собираясь перейти через Пиренеи.
Как гласит легенда, полководцы сарацинов, увидев цветущие поля Франции, прокричали: «Вперед, вперед на завоевание мира для ислама!» Но говорят, что одного из генералов охватили дурные предчувствия и он сказал: «Нет. Мы должны остаться в Испании. Франция — слишком цветущая страна, на этой мягкой земле наши люди выродятся». Согласно мусульманской легенде, его колебания дали Карлу Мартеллу время собрать силы, и в 732 году в битве при Пуатье западная волна исламского завоевания разбилась раз и навсегда.
Итак, сарацины осели в Испании. Землевладельцы-вест-готы заключили с завоевателями соглашение, а города и монастыри последовали их примеру. Урегулирование обеспечивалось набором весьма противоречивых факторов. Невольники все еще были привязаны к римской системе рабства, но теперь, приняв ислам, они могли рассчитывать, как минимум, на номинальную свободу. Так что в пламенных новообращенных недостатка не было.
Евреи посчитали оккупацию благим избавлением от преследований со стороны христиан и приветствовали сарацин с распростертыми объятиями. На протяжении 700 лет они оставались могущественным компонентом «мавританской Испании».
Помог и еще один фактор, почти что теоретический. Никейский Собор вынес вердикт против Ария, но для вестготов арианская ересь оставалась ортодоксальным христианством. Неудивительно, что неоплатонические идеи в исламе нашли ответный отклик среди испанских христиан.
И все же исламским завоевателям Испании не хватало единства, их раздирала вражда и ненависть. Аравийцы поносили сирийцев, а те и другие презрительно относились к берберам, вынуждая их, поколение за поколением, возвращаться на родину в Африку.
Разладу на колониальном уровне в Испании сопутствовал разброд в центре халифата. Омейядские правители исламизировали Иран, но иранская аристократия ухитрилась удержать ключевые посты в исполнительной власти, надеясь таким образом сохранить в обществе идеи зороастризма.
В конце концов возмущенное взимавшимися налогами местное население в 749 году восстало и, разбив войска халифа, провозгласило своим новым халифом потомка дяди пророка Мухаммеда — Аббаса, который и стал основателем новой династии халифов под именем Абу аль Аббас.
Центр халифата переместился в Месопотамию, где в 763 году Аль-Мансур, второй халиф династии Аббасидов, основал Багдад, ставший великолепной столицей исламского государства. С этого момента халифат продолжал свое стабильное существование в течение целых ста лет.
В этот же период выкристаллизовалась Кордова, где новую царственную династию основал один из уцелевших Омейядов (754 г.). Кордове предстояло стать витриной исламского правления. В эпоху ее расцвета в городе действовало 700 мечетей, работали три общественные бани; во дворце халифа было 400 комнат, а в городской библиотеке хранилось 400 000 книг.
На этой стадии трудно удержаться от попытки представить себе с человеческой точки зрения, как должен был относиться к этому Скрытый Директорат. Безусловно, со смешанным чувством тревоги, разочарования и удовлетворения.
На ислам, как на средство достижения главных эволюционных целей, Директорат возлагал большие надежды. Он видел, сколько прекрасных возможностей было загублено непримиримостью человеческой натуры. И тем не менее на расстоянии 3000 миль друг от друга существовали два устойчивых центра, которые служили духовной реальности, хотя бы формально.
Если представить Кордову и Багдад как полюсы магнита, то можно увидеть, что в образованном ими поле находилась вся Европа. Внутри этого поля многого можно было достичь. Можно было организовать указанное свыше необходимое увеличение специфического «гравитационного» элемента человеческой природы. В качестве стимула могли быть задействованы гуманитарные науки, теоретические знания, искусство, а также техника как индивидуальной человеческой, так и коллективной эволюции.
С точки зрения сиюминутного настоящего момента, измеряемого в масштабе жизненного срока в семьдесят лет, все может казаться гримасой случая и случайности, без цели или смысла.
Однако с точки зрения того, что является настоящим моментом для Разума, способного единовременным восприятием охватить всю историю человечества, все происходящее целесообразно, намеренно, соответствует закону и почти — но никогда полностью — неизбежно.
Если и не совсем неизбежно, то уж определенно необходимо для того великого события, которому предстоит произойти в будущем человечества. Оно уже существует в вечности; требуется лишь актуализировать его во времени.
Событием этим является предстоящая мутация эволюционной природы человека, которая включает в себя новую модальность опыта, новый орган восприятия. Этот орган (несмотря на то, что находится в латентном состоянии, — возможно, с той поры, как человек произошел от своих предков-приматов) время от времени активизировался только в некоторых выдающихся людях. Однажды человечество должно будет унаследовать его как результат всего своего опыта.
К этому событию человека следовало подготовить. По необъяснимой причине некоторые многообещающие расы пралюдей были уничтожены, и можно предположить, что произошло это потому, что они в свое время оказались не в состоянии освоить интеллект, который представлялся им непостижимой способностью.
Следуя этой аналогии, функция, которая дает доступ к четырехмерному миру, может равным образом оказаться разрушительной для современного человека, чья жизнь определяется одним лишь интеллектом. Прежде чем допустимо будет рискнуть ввести новую радикальную модальность, необходим некий минимальный стандарт души, некий минимум особой психической гравитации.
По нашему мнению, подготовка к этому как к сознательной операции была начата Высшим Разумом около 1000 лет назад.
Первые шаги вели к определенной социальной терпимости, определенному расширению интеллекта, определенному инстинктивному гуманизму. Эти достижения должны были укрепиться, прежде чем можно было счесть целесообразным первое пробное включение нового органа.
Ответ на вопрос, как велась подготовка человечества среди волнений последнего тысячелетия, мы надеемся получить в последующих главах.
Поскольку у нас есть ключ, мы увидим, как приливы и отливы самой истории иллюстрируют цели, которых требовалось достичь. Тут и там можно увидеть за работой агентов этого процесса — Людей Тайны, которые служат Скрытому Директорату, а возможно, и сами являются его членами.
Но по большей части их присутствие, равно как и цель, были скрыты от взглядов мужчин и женщин, среди которых они появлялись.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ВНУТРЕННИЙ АЛЬЯНС: РИМ, ХРИСТИАНСТВО И ИСЛАМ
Прежде чем рассмотреть исходившие из трех центров мусульманского мира импульсы, пробудившие Европу, полезно взглянуть на то, как по мере продвижения мусульманского завоевания изменялось состояние европейского знания.
Официально Римская империя на Западе прекратила свое существование в 476 году, когда был низложен Ромул Августул, но уже за столетие до этого Рим продолжал быть столицей только по названию. Незадолго до Никейского Собора, состоявшегося в 325 году, Константин перенес трон в Византию, прихватив с собой немалую часть римских сокровищ. К этому времени от Рима оставалась лишь тень былой славы. Афины уже приютили основные философские школы, Бейрут — юридические. Науки изучались в Египте и Сирии, Александрия славилась великой библиотекой.
Официальным языком империи был латинский, но языком культуры — греческий, и именно он, а не латынь, стал официальным языком новой Византийской империи. Таким образом, знание пребывало в греческом языке, которого в Западной Европе почти никто не знал. Только монахи сохраняли греческий, и потому только монастыри владели ключом к дохристианскому знанию.
Но монастыри, за редким исключением, располагались в труднодоступных местах, удаленных от полей сражений, и они, таким образом, лишены были каких-либо контактов с внешним миром, которые способствовали бы возрождению учебного процесса в среде обычных людей. А то обстоятельство, что Церковь крайне подозрительно относилась практически ко всему, что было связано с дохристианским прошлым, поддерживало состояние вражды между племенами, населявшими в то время Европу.
Похоже, единственное исключение составляла кельтская Церковь. Распространение христианства по всей Римской империи собрало какое-то количество христиан, между собой никак не связанных, у друидских кельтов Ирландии, а чтобы усилить это ядро, в 431 году Церковь направила в Ирландию Палладия. Он построил несколько церквей, но в целом его миссия провалилась, и христианизация Ирландии отложилась до прихода святого Патрика.
ххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 20:01 | Сообщение # 9 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _008
Мы полагаем, что, сохраняя знание о подлинной психокинетической технике, унаследованной от друидов, кельты вплотную подошли к привнесению в христианство недостающего компонента мудрости. Попытка закончилась неудачей, и ожидать следующей надо было еще несколько веков, и в других местах, — имея в виду события, последовавшие за расширением мусульманской империи.
А сейчас мы позволим себе два предположения, различных по степени правдоподобия. Первое. Посвященные высокой ступени сопровождали сарацинские армии в Испанию. Второе. Значительная часть нынешнего мира берет свое начало — хотя об этом мало кто подозревает — от деятельности тех школ Посвященных, которые появились в Кордове и Толедо в начале IX века.
Эти школы поддерживались неимоверными усилиями, с привлечением равно как человеческих ресурсов, так и духовной силы, направляемой в Испанию с Востока.
Мусульманские завоевания полностью или частично охватили культурные области Византии, Ирана, Греции и Египта, и почти сразу арабские ученые и их помощники приступили к сопоставлению, анализу и переизданию свода человеческих знаний, проистекавших из источников, расположенных на этих территориях. С эзотерической точки зрения — «воссоединились капли ртути». Это была колоссальная задача, которой западная наука, за исключением чрезвычайно специализированных исследований, едва ли отдает должное.
Работа в Сирии началась с перевода древних текстов при помощи несториан. Вместе с тем, используя эти тексты как основу, арабский прагматизм дал первые ростки нового и знаменательного синтеза.
Одним из самых ранних великих «арабских» ученых был ар-Рази (865-925), человек, которого современные германские ученые по интеллекту ставят на один уровень с Галилеем. Как и прочие авторы-медики того времени, он был арабом по языку и персом по происхождению.
Ар-Рази обладал большей степенью свободы от исходных предпосылок, чем ортодоксальные мусульмане, что и отразилось в его трудах. Его открытия в медицине были великими, а способности — разносторонними. Он изучал симптомы кори и оспы и перемежал написание трактатов по гинекологии и офтальмологии с книгами по теории музыки. Ар-Рази основал больницу, а в своем изучении алхимии заложил, на экзотерическом уровне, многие основы современной химии. Некоторые из его работ по медицине были включены в список обязательной литературы в университетах Европы вплоть до XVII века1. Его портрет украшает большой зал Школы Медицины в Парижском университете.
Некоторое время спустя Ибн Сина (иранец, семья которого была родом из Балха) написал сотню книг, одна из которых содержит более миллиона слов. Он классифицировал 760 лекарственных препаратов, включая опиум и коноплю, написал трактаты о тепле, энергии и гравитации и, опередив свое время на тысячу лет, предположил, что существует конечная скорость света.
Ар-Рази и Ибн Сина — оба иранцы — всего лишь двое из огромного числа арабских ученых, давших исходный материал, востребованный для грядущей инъекции интеллекта в Европу, хотя многие из этих ученых по сути неизвестны порожденной ими европейской науке и философии. Некоторые из их работ не переведены и по сей день.
Тем не менее эти ученые Востока представляли собой лишь внешний слой — они были чуть ли не чернорабочими в той операции, которая направлялась совсем с другого уровня.
То, что в начале IX века арабское влияние захлестнуло Европу, отмечается в записках некоего Павла Албария из Кордовы. Сохранились его рукописи, где он сокрушается,
1 E.J.Holmyard, Alchemy («Алхимия»), Penguin, London, 1957.
что мало кто из его знакомых христианских священников владеет своим родным языком (то есть латынью) настолько, чтобы написать поздравительное письмо брату, и в то же время «сонмы их могут эрудированно изъясняться во всем великолепии арабского языка»1.
По мере того как Кордова утверждалась в качестве витрины колониального ислама, там сформировалось несколько школ Посвященных, использовавших для «прикрытия» внешнюю форму ислама. Такая маскировка была необходима, так как предстоящая им работа была непостижимой ни для фанатиков ислама, ни для приверженцев того, что теперь называют христианством. Если Великая Работа Посвященных хотя бы отчасти становилась заметной, обе стороны воспринимали это с одинаковым непониманием и враждебностью. Платой суфийских Посвященных за относительную свободу в их работе стало следование букве мусульманской ортодоксии. И все-таки время от времени для исполнения этой работы возникала необходимость открытой конфронтации с официальными догмами. Вот почему в истории ислама были суфийские мученики, подобно появившимся позднее мученикам Инквизиции на Западе.
1 Helen Waddell, The Wandering Scholars («Странствующие ученые»), London, 1927. Она отмечает, что позднейшая мода на арабскую поэзию, которая берет свое начало от сицилийской школы Фридриха II, была, таким образом, предвосхищена за 400 лет до того.
Одним из суфийских мучеников стал Мансур аль-Хал-ладж (858-922), который признавал Христа важным звеном в цепи Посвященных. Он открыто высказал суфийскую тайну («Я есть Бог») и за свою ересь был заживо расчленен мусульманской инквизицией (халифат аль-муктадира). Умирая, он молил о милости к своим палачам.
Похоже, что первой задачей иберийской Операции была инъекция интеллектуального компонента в психический организм Европы — деяние, которое и до настоящего времени отдается волнами увеличивающегося радиуса действия.
Вторая задача — инъекция модальности, для которой в английском языке нет даже единого термина. Наиболее близким по смыслу определением будет «светская религия».
Средством распространения того и другого стало то, что сегодня называется «масонством» и «иллюминизмом» — импульсы, в седьмой фазе своих ревербераций (гармоник) приведшие, помимо прочего, к Французской Революции.
Третьей задачей было привнесение нового и более тонкого отгенка в концепцию любви.
Четвертой стало знакомство с психокинетической техникой, которая помогала определенным людям (возможно, в парной работе) повысить свой уровень сознательной энергии.
Пятая задача — посредством некоего действия обеспечить мгновенное развитие тех выдающихся индивидуумов, которые могли бы исполнять роль передатчиков.
По-видимому, основным инструментом для стимулирования интеллектуальных и философских размышлений стала математика. Другим — открытая публикация Каббалы.
Профессор Асин проследил, что «иллюминизм» был привнесен в европейское сознание стараниями школы Ибн Масарры (883-931) из Кордовы1. Благодаря переживаниям, к которым приобщались ученики Масарры, им дано было окидывать взглядом такие высоты, которых только могло достичь человеческое сознание. Волны, расходившиеся от этой школы, объединяют между собой аллегории Данте, труды августинских схоластов, теологию Дунса Скотта, науку Роджера Бэкона и вынужденное признание священнослужителями блаженного Раймун-да Луллия.
Чтобы в предстоящие столетия смягчить и облагородить грубость европейской жизни, посредством движения трубадуров в общество была введена тема любви. Хотя, видимо, изначальным намерением здесь было восстановление недостающего женского элемента, исключенного христианством апостола Павла. Почитание женщины, тем не менее, породило культ Девы Марии, который сегодня почему-то приписывают изначальному христианству. Память подводит — ведь Непорочное Зачатие Девы Марии было объявлено догматом веры только в 1854 году (папой Пием IX).
Дабы обеспечить отдельных обычных (или почти обычных) людей техникой, пользуясь которой они могли бы достичь наивысшего уровня своей собственной сознательной энергии, была введена алхимия.
1 Miguel Asm Palacios, The Mysticnl Philosophy of Ibn Masarra and his Followers («Мистическая философия Ибн Масарры и его последователей»), перевод Abenmasarra у sи escuela: Origines de In filosofin hispnno-musulmana, Madrid, 1914, выполненный E.H.Douglas и H.W.Yoder, Leiden, 1978.
А чтобы быстро удовлетворить потребность в людях, способных выполнять функцию передатчиков, несколько выдающихся индивидуумов после ускоренного развития в школах Кордовы и Толедо были внедрены в социальные, политические и религиозные течения Европы.
хххх
|
| |
| |
| kualspb_2013 | Дата: Суббота, 24.07.2021, 20:05 | Сообщение # 10 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2011
Статус: Offline
| _009
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ СРЕДСТВА ПЕРЕДАЧИ: ЕВРЕЙСКАЯ КАББАЛА, ТАРО, НОСТРАДАМУС
Многое из того, что в X веке прошло незамеченным, стало видимым в следующем столетии и с тех пор, возможно, снова повторялось в событийных «гармониках» на протяжении веков, вплоть до настоящего времени.
Вероятно, события, которые в своем начале происходят при взаимодействии с сознательными энергиями, сжаты подобно микроточке. Будучи спроецирован на протяженность времени, образ события занимает все больше и больше места, но становится все менее и менее отчетливым. Согласно одной оккультной традиции, все насилие, имевшее место за двухтысячелетнюю историю христианства, является детальным развертыванием одного-единственного деяния, а именно: ранения, нанесенного Малху Симоном Петром, которое свело на нет сознательный замысел всего драматического сценария. Предпринимались попытки показать, что если сюжетная основа такого сценария построена на определенных эзотерических символах, то все его событийные «гармоники» предсказуемы.
Подобным образом пророчества Мишеля Нострадамуса вплоть до 7000 года считаются неизбежно расплывчатыми, потому что это своего рода карта повторяющихся циклов событий — события эти, хотя и идентичны в принципе, при новой актуализации принимают цвет и форму самых разных внешних обстоятельств, в которых актуализируются. Другими словами, стоит постигнуть один виток спирали, как нам становятся доступными и все остальные, если мы учтем, что одни и те же события в разные эпохи принимают разные формы.
Независимо от того, как далеко можно продолжить эту аналогию, прежде чем она перестанет работать, представляется и в самом деле возможным проследить, что события, имевшие место в Испании X века, отозвались событийным эхом, или гармониками, в последующих веках.
Одно из таких событий — попытка классифицировать в удобоваримой форме все существовавшее в свое время знание. В начале X века тайной группе людей в Басре, которые были либо суфиями, либо учеными, непосредственно руководимыми наставником-суфием, было поручено свести все накопленное знание в одну согласованную систему.
Группа, известная как Икван аль-Сафа (Братство Преданных, или Братство Искренности), закончила в 980 году работу над состоявшей из 52 трактатов «энциклопедией».
Вероятно, первую гармонику этого импульса можно обнаружить в 1250-х годах в "Novum Organum"1 Роджера Бэкона; затем в середине XVIII века в деятельности французских энциклопедистов; и наконец — уже в наши дни, когда наука делает повторяющиеся и все более отчаянные попытки свести в единую систему все накопленное человечеством знание.
Каббала стала известна в Европе около 1000 года и, возможно, явилась прототипом тех или иных повторяющихся из века в век событий.
Последнее из таких событий произошло совсем недавно, как раз перед началом Первой мировой войны, когда каббалистические общества «Ordo Templi Orientis»2, «Licht, Liebe, Leben»3 и их английский аналог «Золотая Заря» оказывали важное, хотя и исключительно замаскированное воздействие на литературу, науку и политику. Частным
1 «Новый Органон» — прим. редактора.
2 Орден Восточных Тамплиеров. Прим. ред.
3 «Свет, Любовь, Жизнь». Прим. ред.
образом изданная книга у.Б.Йейтса «Видение»1 почти не оставляет сомнений в том, что Каббала и в эпоху аэропланов оставалась практическим инструментом, приподнимавшим завесу над тайной.
Другим примером камня, брошенного в эфирный водоем, по которому расходятся круги сквозь времена, могут служить трубадуры XII века. Их взаимосвязь с хиппи XX века очевидна. И те, и другие ведут бродячий образ жизни, играют на струнных инструментах, воспевают неординарную любовь. В творчестве тех и других угадывается какой-то странный намек на внечувственный опыт. И те, и другие не в ладах с ортодоксальностью своего времени.
«Энциклопедия Братства Преданных» была привезена в Испанию из Басры в первой половине XI века то ли суфием, известным как Мадридец (аль-Маджрити), чьей специализацией была астрономия, то ли его учеником аль-Кармани.
С самого своего основания энциклопедическая деятельность определенно ориентировалась на внутреннее развитие человека, однако первоначальной задачей тех, кто заказал эту работу и организовал ее выполнение, по всей видимости, был сбор исходного материала, на основе которого в Европе могли бы развиваться естественные науки.
В следующем столетии основанный на вышеупомянутой «Энциклопедии Братьев Искренности» труд аль-Маджрити был переведен на латинский язык Аделардом Батским, первым признанным европейским арабистом и предшественником Роджера Бэкона.
Аделард принадлежал к той плеяде коренных европейцев, которые осуществили следующую стадию внедрения
1 A Vision: an explanation of life founded on the writings of Giraldus and on certain doctrines attributed to Kusta ben Luka, Wm. Butler Yeats, T.Werner Laurie, London, 1925. («Видение: объяснение жизни, основанное на работах Гиральдуса и на известных доктринах, приписываемых Куста бен Луке», У Ватлер Йейтс, Т.Вернер Лаури, London, 1925).
знания на Запад. Деятельность этой группы, известной как Переводчики, можно считать второй фазой активности первоначальной Школы. В этой второй фазе члены сообщества, по-видимому, обладают внушительным знанием. Возможно, им известна природа первоначального импульса Великого Делания, и они испытывают всепоглощающее чувство долга и беззаветную преданность его исполнению.
Тем не менее им, скорее всего, неведомы тайны первоначальной группы, и практическая работа по внутреннему развитию теперь готова сместиться в теоретическую. Наверное, с естественным ходом времени эта растущая «механистичность» неизбежна, и она даже может быть использована сознательными людьми первоначальной Школы в качестве инструмента, обеспечивающего надежную, хотя и все более выхолощенную, передачу.
По всей видимости, такая передача подчиняется некоему закону обратного действия и на десятой или сотой гармонике способна проявляться просто как слепая необходимость воспроизведения самой себя безотносительно какой-либо цели. В наше время нечто подобное, возможно, имеет место в деятельности уличных проповедников христианства.
Переводчики объединились вокруг Раймунда I (умер в 1151 году) и его соратника, крещеного еврея Доминико Гундесальво, архидиакона Сеговии.
Любопытно вот что. Хотя Испания была отвоевана у мусульман (сам Толедо был освобожден в 1085 году), атмосфера искусства, образования и религии периода мусульманского владычества была столь насыщенной, что даже при тотальном изменении внешних религиозных и политических обстоятельств работа, подобная той, что осуществлялась в Школе Переводчиков, могла продолжаться. Очевидно, арабы, евреи и христиане могли жить и работать бок о бок.
В Школе Переводчиков был сделан перевод с арабского на латынь полного собрания сочинений Аристотеля,за которым последовали переводы исламских и еврейских философов: аль-Кинди, аль-Фараби, аль-Баттани, Ибн-Сипы, бен Габироля и аль-Газали. Фараби — «неоплатоник» — написал «Трактат о музыке», содержащий начальные понятия о логарифмах.
Выдающимся представителем Школы Переводчиков был Аделард Батский (умер в 1142 году). Он обучался в Турсе и Лаоне, а затем его отправили кружным путем (обычная практика в таких делах) в Сицилию, Сирию и Палестину. В Испании он перевел на латинский язык труд аль-Маджрити и астрономические таблицы аль-Хо-резми из Средней Азии, которые включали величины тригонометрических синусов и тангенсов.
Будет нелишним уяснить, что основы траекторий ракет космической эры были заложены восемь столетий назад в Толедо людьми, чьи имена едва ли известны современным ученым.
Аделард привел математическое доказательство невозможности существования абсолютного вакуума. Он опубликовал «Диалог» из 76 глав, каждая из которых раскрывала один из аспектов естественных наук и возможно, что ему принадлежит авторство целого ряда научных статей, написанных под псевдонимом «Магистр А».
Тот факт, что образование становилось доступным на втором по распространенности языке Европы, привлекал в Толедо и Кордову все больше и больше учеников. Они приезжали учиться, помогать и распространять.
Помимо Аделарда, существовал английский контингент, куда входили Роберт Честерский — ему принадлежит заслуга открытия в 1144 году алхимии для Европы — и Даниэль Морли, представивший свое путешествие как «поездку к мудрейшим учителям мира».
Хотя современная материалистическая наука игнорирует или высмеивает алхимию, значение последней может быть очень велико не только в ее внешнем и, возможно, самом несущественном аспекте — влиянии на зарождение основ экспериментальной химии, но и на другом уровне—в качестве резервуара духовной силы, о котором вовсе не подозревают при внешней оценке.
Из Италии в Толедо приезжали Платон Тиволийский, Джон Брассика и Жерар Кремонский, которые обучались там, а затем либо оставались, чтобы помогать, либо уезжали домой, чтобы распространять знание.
Арабская медицина изучалась в городе Салерно, ставшем медицинской школой с X века, когда Константин Тунисец перевел греческие и арабские тексты. Школа эта была основана при сарацинах «четырьмя учителями — латинянином, греком, евреем и сарацином1».
Еще одним центром, где Восток встречался с Западом, был Монпелье на юге Франции. Как и в Толедо, в нем проживало смешанное население — арабские мусульмане, евреи, христиане. Здесь, как и в Салерно, главным занятием являлась медицина.
Каббала стала доступной на Западе около 1000 года. Нет ни одной оккультной школы, ни одного мистика, ни одного мага, на которого Каббала не оказала бы влияния.
1 P.Hitti, History of the Arabs, Macmillan, London, 1949, p. 579.
Она — фон всех тайных традиций Европы. Ее теория оказала влияние на западную философию, а ее практическое применение привело к появлению большой группы таинственных людей, мелькавших здесь и там в истории и фольклоре. Все они не поддаются классификации, но вызывают в европейском подсознании странный будоражащий отклик.
В наши дни Каббала почти всеми признается исключительно еврейской — тайной сигнатурой еврейства. Заключенная отчасти в письменной, отчасти в устной форме и, скорее всего, искаженная при передаче, в целом она, однако, считается исключительным наследием прошлого и выражением сути еврейского духа.
Существует мнение, что евреи получили ее из тайного источника, сохранившего объективное знание, и что выживание евреев, их влияние на мир, а также в известной мере предполагаемая «исключительность» — все это почерпнуто из их таинственного наследия — Каббалы.
Современная каббалистическая легенда гласит, что Авраам получил свод мистических и магических законов в Халдее. По прибытии в Египет он обнаружил, что там уже существует подобный, хотя и независимый свод законов, ведущий свое происхождение от египетского архетипа — Гермеса. Приход Авраама в Египет означал воссоединение двух отдельных элементов в изначально цельную систему мистицизма и магии.
Моисей считается Посвященным египетской Школы, соединившей обе традиции, и первым человеком, давшим миру объединенный свод законов.
Позднее Моисей взялся за описание сравнительно открытой и экзотерической части объединенного традиционного знания. Так появилось Пятикнижие, где Книга Бытия — самая сокровенная из пяти «открытых» книг.
Истинно тайная часть, в которой речь идет о природе Вселенной и практических техниках индивидуальной эволюции, в целом осталась в русле устной традиции, известной лишь семидесяти старцам. Возможно, из-за того, что эта часть включает материал об основной природе материи и энергии, безопасность должна была быть абсолютной, и старцы, допущенные к знанию, были повязаны самыми страшными клятвами.
Когда евреи стали подвергаться дальнейшему рассеянию, а физическое единство народа становилось все более и более проблематичным, перед старцами встала серьезная дилемма.
Они осознали, что основной части истинного знания, хранителями которого они являлись, грозит опасность быть утраченной: ослабление и рассредоточение народа мешали продолжать передачу сколько-нибудь упорядоченным образом.
Однако немыслимо было и доверить письменной форме те опасные тайны, которые содержались в совместном наследии Халдеи и Египта.
Этот страх «утечки» объективного знания отражен также в некоторых текстах китайской алхимии, где встречаются фразы наподобие этой: «Следи за тем, чтобы во время твоей работы даже муха не села на стену. Ибо горе миру, если военные узнают тайны Искусства».
В целом реальные техники древней мудрости достаточно успешно сохранялись в тайне от непосвященных. Кроме современной легенды розенкрейцеров о том, что сверхпсихическая сила, которую Бульвер Литтон называл «врил», применялась во время осады Бреды в XVII веке, свидетельств тому, что основные тайны в более или менее значительном масштабе использовались неправильно, в пост-классической истории, похоже, нет. Однако худшие из этих опасений все-таки сбылись. В настоящее время, проникнув с черного хода, «военные» обрели контроль высокого порядка над силами природы. Прагматичная наука получила ядерную энергию даже без посредничества мухи на стене алхимика.
Во всяком случае, согласно современной каббалистической легенде, еврейские старцы крайне неохотно пришли к решению оставить свое самое драгоценное наследие в письменном виде, но сделать это так, чтобы оно представляло загадку в пределах человеческих возможностей для непосвященного. И даже это было проделано с тремя степенями секретности, которые дошли до настоящего времени как «Сефер Йецира», «Сефер-ха-Зогар» и «Ключи Соломона».
хххххх
|
| |
| |
